Я не отступлю…
Шрифт:
— Извините, пожалуйста, за доставленные неприятности, миссис Чалмерс.
— Зовите меня Этта.
— Извините, Этта. Я знаю, что веду себя странно, даже эксцентрично. Однако боюсь, я не смогу объяснить вам, в чем дело.
— И не надо, — заверила ее Этта.
На самом деле миссис Чалмерс была готова душу продать дьяволу, лишь бы узнать, что происходит. Она чувствовала себя подростком, подглядывающим в замочную скважину за старшей сестрой, целующейся со своим мальчиком.
— Я не хотела бы, чтобы вы подумали, будто мистер Уотсон
Что со мной? Почему я веду себя как последняя идиотка? Для чего постоянно бегаю в дамскую комнату, словно я на выпускном балу и мне кажется, что из-под платья видна нижняя юбка? — недоумевала она.
— До свидания. Еще раз благодарю за компанию, — попрощалась Элизабет и вышла. Дверь мягко закрылась.
Разочарованно вздохнув, Этта вымыла руки и вернулась к столу номер семь.
— Потрясающая история! — с горящими от возбуждения глазами воскликнула миссис Моррисон, когда Этта рассказала ей за десертом последние новости.
— Скорее, интригующая, — уточнила Этта.
На что чопорный мистер Чалмерс лицемерно заявил, что ему это совершенно неинтересно…
— Надо признать, что мистер Уотсон действительно на редкость хорош, — добавила миссис Моррисон.
Этта открыла было рот, намереваясь сказать, что такая оценка мужских достоинств Роналда Уотсона, наверное, слишком завышена, но промолчала.
Действительно, как он великолепно сложен! Какие глаза, волосы, лицо… Какое самообладание и сдержанность. Она задумчиво вздохнула, а ее лицо погрустнело.
— На редкость хорош… — еле слышно прошептала Этта.
Элизабет села в арендованный ею «форд», захлопнула дверцу, включила двигатель и, оглянувшись, осторожно выехала с парковки.
Она даже не простилась с Джастин, не поблагодарила ту за вечер, потому что подруга наверняка начала бы расспрашивать, в чем дело и почему Элизабет уезжает так рано.
Не могу же я сказать ей, что сосед по столу проявил ко мне явный интерес, и поэтому я решила сбежать от греха подальше…
Впереди показалась автострада. Элизабет слегка замедлила ход машины, осмотрелась и решительно нажала на педаль акселератора.
Не говорить же Джастин, что этот мистер Уотсон смотрел на нее так, будто хотел немедленно… Да что там смотрел. Прямо заявил ей о своем желании, и хуже всего то, что она сама хотела того же…
Как он только посмел! — решила возмутиться Элизабет. Но сердце ее почему-то вдруг забилось сильнее, а тело преисполнилось сладкой истомы…
Да нет же! Нет! Вовсе она этого не хотела. По крайней мере, не с этим самодовольным, самовлюбленным ковбоем!
Где же поворот к аэропорту? Она так быстро ехала, что вполне могла пропустить указатель.
Слишком быстро? С чего бы это? Элизабет взглянула на спидометр. Шестьдесят миль. В пункте проката автомобилей она специально поинтересовалась, какое здесь ограничение скорости. Ей сказали, что пятьдесят пять миль в час. Что с ней происходит? Она никогда не превышала скорость. Ни в своей родной Южной Каролине, ни во время поездок на отдых…
Элизабет чуть ослабила давление ноги на педаль газа, и стрелка спидометра вернулась к цифре пятьдесят пять. Правда, отдыхать ей приходится редко, и в последний раз она поехала во Флориду только лишь по настоянию адвоката умершего мужа.
Она думала, что он заботится о ее здоровье. В действительности же родственникам мужа надо было удалить ее на время, чтобы осуществить задуманное. Какой же она была наивной!
Конечно, главной причиной ее нежелания уезжать был Эван. Не то чтобы брат стал возражать против этого. Он, кажется, даже не замечал, есть она или ее нет. Но Элизабет знала, что ей лучше всегда быть рядом с ним.
Мысли об Эване оттеснили на второй план идиотскую историю с мистером Уотсоном. Ей предстоит решать гораздо более важные проблемы, так что совершенно не стоит волноваться из-за неразумной реакции на плотоядную улыбку этого ковбоя.
Вот наконец и указатель. Теперь надо не пропустить съезд к аэропорту. Элизабет сбросила газ, перестроилась в крайний правый ряд и включила сигнал поворота.
Она улетит первым же рейсом, даже если он будет не прямым. Конечно, дома ее ждет масса проблем, но что толку сейчас думать об этом. Как-нибудь все разрешится.
— Прекрасно! — вежливо улыбнулся Роналд, протягивая служащей авиакомпании кредитную карточку, чтобы расплатиться за билет.
— Вам у окна или у прохода? — спросила та.
— Разумеется, у прохода. Даже когда я лечу первым классом, мои ноги едва умещаются в промежутке между рядами.
— Пожалуйста, мистер Уотсон, — улыбнулась в ответ служащая. — Счастливого вам полета.
Довольная, что она наконец-то добралась до аэропорта, Элизабет направилась к кассе. Минуту спустя от ее улыбки не осталось и следа. Выяснилось, что на ближайший устраивающий ее рейс все места уже проданы, а следующий только через четыре часа.
— Миссис Пауртон. — Служащая еще раз просмотрела список пассажиров. — Кажется, я нашла одно место, но оно в первом классе.
Элизабет прикинула, на сколько дороже обойдется билет. Ее покойный муж наверняка посмеялся бы над ней за такие колебания, но привычка экономить каждый цент, привитая годами бедности, была неистребима.
— Хорошо, — кивнула она в знак согласия.
— Только, пожалуйста, поторопитесь, миссис Пауртон. Посадка заканчивается.
Самолет на Нью-Йорк стоял в самом конце терминала, и быстро добраться туда на высоких каблуках оказалось нелегким делом. К счастью, у Элизабет с собой была только сумка, которую она для удобства повесила на плечо. Тем не менее, когда она, запыхавшись, добежала до места посадки, стюард уже закрывал ведущую к трапу самолета дверь.