Я не так далеко
Шрифт:
«Запоздало пытаешься спастись от меня, куколка!» – думается ему.
– Пусть так, – вслух соглашается Шрам.
Взяв себя в руки, девушка принимает более спокойный вид.
– Мне хочется верить, что мы поняли друг друга правильно! – на всякий случай уточняет она, желая удостовериться, пристально смотрит, а потом спешит уйти, выдыхая с нескрываемым облегчением.
– Куда пошла? – грубо интересуется Шрам. – Скажи, где остановилась?
– Я не так далеко, – слышится в ответ.
Глава 4. Тайное искушение
Ее уход оставляет Шрама в каком-то непонятном
Тогда он мог разом бесстыдно обнажить все ее тайны, но не стал этого делать. Находясь под действием психотропного средства, похищенная и привезенная им в злополучный подвал, девушка была без сознания. Стоя над ней, Шрам мысленно раздевал ее, гладил, мял, тискал, погибая в душе от ненормальной тоски, бредил чем-то доселе неизвестным, мечтал о невозможной взаимности и задыхался от злости на себя, рычал от ярости над безответным телом. Одновременно ненавидя и преклоняясь, он не посмел изведать ее…
Спасаясь от воспоминаний, Шрам идет вымыть бокалы, пепельницу и направляется в клуб, стараясь ни о чем конкретном пока не помышлять.
– Ну-ка расскажи подробно, за кем ты ездил в аэропорт и куда ее отвез? – требует владелец ночного клуба, вызвав к себе в кабинет Диего.
Диего по прозвищу «Монах» тут же подтверждает догадку. Девушка остановилась там же, в том же номере, по соседству. Еще летом Шрам подметил странную близость девушки с парнем. Никогда ему не верилось в дружбу между мужчиной и женщиной. Наблюдая ее то с Диего, то в компании Таро, у Шрама тогда сложилось не высокое мнение о русской блондиночке. О том, что Диего асексуал, а выводы о ней были ошибочными, он узнал много позже.
– Ну и какая она, твоя подруга? – иронично спрашивает владелец ночного клуба. Скрещивая руки на груди, он откидывается на спинку кресла, пристально впиваясь взглядом в своего работника.
Беззаботная мордашка Диего утрачивает улыбку. Призадумываясь на несколько мгновений, парень будто вглядывается в незримую даль океанического простора.
– Слишком правильная. Не для этой жизни, – просто говорит он.
Склонив голову набок, Шрам прищуривается. Емкость ответа возбуждает его любознательность. Нужны подробности. Решив выведать побольше сведений, он закидывает Диего вопросами, легко отделяя для себя главное от второстепенного. Парень понимает интерес шефа. Утаивать ему нечего. Да и есть ли в том смысл?
Вытащив из Диего всю информацию, какую тот был в состоянии ему дать, отпуская после обстоятельного допроса, Шрам раскладывает на столе рабочие бумаги и крепко задумывается. Чувствительные мысли о блондиночке текут поверх срочных дел. Неудовлетворенность прошлого лета вцепилась в корень ржавым рыболовным крючком. Не отпускает.
В дверях появляется респектабельного вида грузный бородач шестидесяти лет в элегантном светло-сером костюме и светлой рубашке с очень дорогими запонками. Из-за густой седины, клочковато-проступающей на голове, одутловатых щеках и двойном подбородке, он кажется бурым. Льдисто-серые глаза слегка навыкате.
Любопытный как барсук и такой же всеядный по части сплетен и новостей – это Маер – не последний человек среди криминальных отцов города. Легко пронеся в пространстве на первый взгляд неуклюжее тело, Маер шумно плюхается в кожаное кресло рядом со столом и быстро понимает, что Шрам не настроен на разговор.
– На вопрос «как дела» молча дал в морду! – внимательно приглядевшись к владельцу ночного клуба, изрекает он.
Шрам крепче стискивает губы и наливает ему выпивки. Маер любит угощаться.
– Думал, не увижу тебя раньше, чем окончится медовый месяц, – замечает ему Шрам.
Гость лениво вытягивает ноги, принимая бокал.
– Нельзя слишком хорошо трахать жен. Такое автоматически вменяется в обязанности, а это тяжкий труд, – тоном проповедника заявляет Маер.
– Зато можно ублажаться в туалете с помощью моих танцовщиц, – усмехается Шрам. Он всегда в курсе дел.
– Чтоб тебя! И там камеры понатыканы? – смеется Маер, хлопнув себя по толстой ляжке.
Они давно сошлись. Благодаря Маеру началось восхождение Шрама по теневой лестнице преступного мира, куда большими шагами, нежели раньше. И важнее всего – прямо к Лютому. Шрам ценит сделанное для его Маером, в ответ никогда ни в чем не отказывая.
Маер любит жить с размахом, не экономя на развлечениях и внешнем виде. Он многое знает, умеет, обладает важными знакомствами, нужными связями, но ему как всякому человеку не хватает своего общества.
Несколько лет назад судьба столкнула их, и Маер предпочел молодого дерзкого расчетливого владельца ночного клуба. Рядом с ним он подзаряжался, чувствовал себя вновь помолодевшим, недомогания и скука отодвигались на задний план. К тому же Маер нашел себя в клубе. Часто посещая Наутико, вначале для бесед с его владельцем за закрытыми дверями кабинета, Маер, в конце концов, пристрастился еще и к обществу его приятелей, обитающих в кулуарах VIP-зоны.
Не брезговал он и общим залом. Молоденькие красивые, обладающие идеальными телами, очень прыткие девушки, внешняя легкость происходящего, атмосфера наслаждений, сконцентрированная в клубе до всепоглощающего разноцветного тумана, в котором рыскают чужие страсти, будоражили стареющего дельца.
Выставленные напоказ прямо перед носом Маера чужие желания, интимная сторона жизни других – все это воспринималось его своим собственным переживанием. И не важно, даже если он просто сидел на месте и смотрел по сторонам. Наблюдая, Маер «крал» эмоции других, присваивая себе.
– Зачем себе отказывать? – шутливо оправдывается Маер. – Сколько той жизни осталось? Хотя я собираюсь прожить как можно дольше. Лет девяносто точно! Хватало бы сил. Подольше бы не на «полшестого». Как считаешь, а? – ухмыляется он.
– Не знаю, – помедлив, откликается Шрам.
– Когда мой 86-летний отец упал замертво на теннисном корте, где проходил товарищеский матч среди ветеранов (у него тромб оторвался) я подумал: «Вот счастливая кончина – умереть за любимым занятием», – рассуждает Маер, попивая вино. – Хочу как он! Уж точно не в постели, загибаясь от болячек. А ты?