Я (не)твоя собственность
Шрифт:
Вид синяков на его лице напомнил про Макса и от этого я почувствовала себя увереннее.
– Не подходи! – приказала, когда парень сделал пару шагов настречу.
– Све-ет, ну прости меня, - взмолился он, к счастью, остановившись. – Я выпил… А ты такая красивая… Мне крышу снесло. Не хотел напугать. И никогда бы ничего плохого не сделал.
– Подмешать мне что-то в напиток – это «ничего плохого», да?
– В смысле? – он округлил глаза. – Ты о чем вообще?
– Миша, я пью мало и тот вечер исключением не был. А от пары глотков коктейля люди сознание не теряют.
– Господи,
– Нет? – взвилась я.
– Не спосособен?
– Опоить дочку Ильи Фрая и попытаться ее изнасиловать? Я что на смертника похож? – уперевшись в меня взглядом, проговорил парень. – Думай головой, Свет. Наркотик элементарно определится в крови даже сейчас. Я наберу медсестру, пусть тебе анализ возьмет, хочешь?
Я опешила. Никак не ожидала… Не могла подумать… Ведь Миша прав. За такое мой отец уничтожит.
– Давай, я звоню, - он взял телефон с тумбочки.
– Не надо.
– Не-ет, давай. Я и так места себе не нахожу, не знаю, как прощения просить за то, что не сдержался… А оказывается, ты думаешь, что я тебя еще и опоил, - в голосе парня была горечь.
– Не надо, я тебе верю, - как же глупо и стыдно будет затевать всю эту возню!
– Правда? – он нахмурился.
– Но это не меняет…
– Ты права, это не меняет моего поступка. Но я все сделаю, чтоб заслужить твое прощение, Света. Ты очень мне дорога.
– Не рассчитывай ни на что, Миша.
– У тебя что… есть кто-то?
– Это тебя не касается. Между нами ничего не было и не будет. Выздоравливай.
С этими словами я покинула палату. Щеки пылали, но чувствовала я себя чуть спокойнее. Конечно Миша не имел права лезть, но хоть вышло это спонтанно, а не запланировано. Поклявшись себе больше никогда не пить, я направилась с дядей Пашей к машине. Теперь оставалось только дождаться папу и надеяться, что он сдержит свое слово.
Пришло сообщение от Макса.
Maks: «Привет, Семицветик! Как дела? »
Svetlana: «Делаю все, чтоб домашний арест отменился. А твои? »
Maks: «Да после ночной проснулся только. Скучаю по тебе. Какие планы на день?».
Руки так и чесались написать, что тоже скучаю, но я напомнила себе, что нельзя слишком явно показывать парню свою заинтересованность и слишком долго с ним переписываться.
Svetlana: «Буду готовиться к экзамену. Рисовать. Хорошего тебе дня)»
Maks: «И тебе! »
Приехав домой я попыталась заниматься. Смотрела в конспект и видела просто собственные каракули, бессмысленный набор слов. Рисовала еще… Но ни один из десятка портретов Макса, скопившихся за эти пару дней, и частично не передавал ни гордого поворота головы, ни бездонной глубины глаз, ни мужественной линии подбородка… Все было не тем.
Миша зарасывал сообщениями и даже набирал, но я не брала трубку и не отвечала. Хватит с него утреннего разговора. Тетя Люба пыталась меня накормить, но кусок не лез в горло.
В конце-концов я так и уснула, в кресле, с альбомом в руках. С его страницы на меня смотрели глаза Макса.
***
– Во сколько у тебя экзамен? – спросил папа вместо доброго утра, когда я спустилась завтракать.
– В десять, - я села за стол.
Пристально
– Надеюсь, ты мне вечером «отлично» принесешь? – он с улыбкой щелкнул меня по носу.
– Пап, у меня восемьдесят баллов в модуле, до «отлично» рукой подать, - я погрузила ложку в тарелку с кашей. Поводила, рисуя воронку из меда.
– Пап, я ведь помирилась с Мишей… Значит…
– Я вроде бы слов своих не нарушал и начинать не планирую.
– Тогда я пойду погуляю?
– С кем? – пристально посмотрел мне в глаза.
– С другом, - изо всех сил стараясь не отводить взгляд, ответила я.
– Что за друг?
– Ты его не знаешь, но…
– Уж не Максим ли Боев?
Сердце ушло в пятки. Откуда он знает? Я же удачно вчера все успела…
– Что смотришь, деточка? Думаешь ты самая умная у нас и легко провела дядю Пашу и папку? – он как-то недобро усмехнулся.
В глазах появился незнакомый стальной блеск и на меня словно холодом повеяло.
– Па-ап, - я обхватила себя руками за плечи.
Он глубоко вздохнул.
– Света, забудь о нем, понятно? – сказал, глядя сквозь меня.
– Возьми и забудь! Так будет лучше для тебя прежде всего.
– Что? – я обомлела, - Что ты хочешь сказать?
– Михаил описал того, кто его избил…
Воспоминание, как удар молнии. «Пацана того уже ищут». Как я могла забыть об этом? Ка-ак? Ведь это я привела их к нему.
– Что ты с ним сделал? Отвечай!
– закричала я, вскочив из-за стола.
– Во-первых, не мы. А во-вторых, истерику прекращай! Сядь и послушай…
Слушать я не собиралась. Подхватив сумку, выбежала из столовой, промчалась через залу к выходу.
Двор. Подъездная дорога…
– Света, стой!
Дядя Паша бросился следом. Несмотря на то, что ему за сорок, он отлично бегал. Иначе не быть ему моим телохранителем. Но видимо дело было в бушевавших внутри меня ужасе и злости. Это они ускорили мои непослушные конечности, позволив добежать до калитки, выскочить на улицу, домчаться до автобусной остановки…
Автобус как раз подъехал. Я заскочила внутрь за секунду до того, как закрылись двери и он тронулся. Пробралась к поручню, схватилась за него. Легкие горели, из глаз бежали слезы. Мысли метались в голове, но я все же сумела заставить себя выйти на следующей остановке. То, что дядя Паша не догнал автобус – везение и оно скоро закончиться. Свернув в переулок пробежала еще немного. Ну и где я? Постоянное передвижение исключительно на автомобиле лишило меня возможности научиться ориентироватсья в городе. Выудив дрожащими пальцами из кармана телефон, набрала Макса. Он не ответил. Раз, второй, третий. Стало по-настоящему жутко. Я ведь…хоть как от меня скрывалась иная сторона «золотой» жизни, я знала, что за человек мой отец. И кто Семен Игнатьевич. Люди, которые сами себе милиция, государство и закон! Сдерживая накатывающую истерику, я вызвала такси. Адрес Макса я знала. Двадцать минут, которые заняла дорога к нему показались длинными, как двадцать лет. Забежав в парадное, я бросилась вверх по ступенькам. Один пролет, другой…