Я не умру
Шрифт:
Взгляд заскользил по строчкам. Кто был отцом и матерью Мастарна - неизвестно. "Фертор" с древне-венерандского означает "Свободный". Свободный от чего? Ладно, пока не важно. Маленького Фертора подбросили под астульские ворота старейшин. С ранних лет несмышленыш отличался живым умом и чутким слухом. Один из мастеров даже хотел отписать Мастарна от астулы и сделать из него музыканта, однако идею не одобрил высший священный совет.
Дальше пошли подробные описания внешности Фертора. Брови поползли вверх. Зачем
Отказавшись от стези демортиууса, в девять лет Мастарна стал учеником мастера. А потом... провал. Одна скупая строчка: на протяжении двадцати одного года мужчина возился с детьми в Юменте. Старейшины ни поручали ему особых заданий, ни продвигали по иерархической лестнице. Странно. Я полностью раскрыл свиток и углубился в его изучение.
Стоп-стоп. Что-то не сходится.
– В какому году родился Мастарна?
– вслух произнес я.
Мастер Гуфран повернул голову в мою сторону, насупил брови, вспоминая.
– В восемьсот тридцать седьмом году, Ваше Высочество, - ответил он.
Получается, Фертор ухаживал за детьми тогда, когда монстры-черви напали на Нижний Город. Ерунда какая-то. В первый же месяц практически всех женщин и детей вывезли в Венерандум. Ладно, читаем дальше. В тридцать лет Мастарна уже служит при моем дворе. И спустя некоторое время, он по моему приказу становится старейшиной. Уникальный случай, чтобы в таком раннем возрасте получить подобный высший сан. И самое интересное: в свитке не было ни строчки, объясняющей причину иерархического взлета.
Зато несколько абзацев в свитке уделили дружбе между Фертором и Валентом Грацианом (на тот момент он уже лишился руки и глаз в войне с тварями Универса и славился как искусный литератор). Когда я умер в первый раз, Мастарна обладал безграничной властью. В том же году он пишет "Жизнеописание Безымянного Короля", в котором объясняет причину того, почему богочеловек покинул мир. Пишет о том, что на самом деле моя душа жива и отныне будет вселяться в тела простых смертных.
В семьдесят шесть лет Мастарна Фертор выбрасывается из окна в Венерандуме.
Оглядев свиток несколько раз, свернул его, отложил и нахмурился, подперев кулаком подбородок. Вопросы снежным вихрем крутились в голове. Зачем так подробно описали внешность Фертора? Куда делся двадцать один год из жизни старейшины? Зачем акцентировали внимание на дружбе с Валентом Грацианом? И зачем Мастарна, обладая практически безграничной властью, выбросился из окна?
Неужели это и есть те ниточки, о которых говорил предводитель лжепророков?
Тишину покоев нарушил хриплый голос мастера Гуфрана:
– Владыка, позвольте спросить?
Я махнул рукой.
– Конечно. Говори.
– Зачем вы спросили про год рождения Мастарна Фертора?
– Ничего не сходится, учитель. Свиток о жизнеописании старейшины содержит кучу ошибок и логических неувязок. Но я все равно не вижу связи с вероотступниками.
Мастер закрыл глаза и задумался. Спустя несколько секунд, сказал:
– А может, и нет никаких связей? Может, Гектор обманывает вас, Ваше Высочество?
Тяжело вздохнув, пожал плечами. Действительно: Гектору ни к чему говорить истинные причины своей ненависти. Я с силой сжал челюсти, заиграл желваками. Знакомая ярость начала заполнять тело, превращая руки и ноги в свинцовые гири. Лишь усилием мысли заставил себя успокоиться. Не надо торопиться с поспешными выводами. Время еще есть.
– Хотите совет, Владыка?
– спросил мастер Гуфран.
Я повернулся в его сторону.
– Говори.
– Вам сейчас необходимо думать о другом. Эти старые свитки подождут. Если лжепророки нападут на Юменту, то мы не сможем защитить Нижний Город.
Взял со стола чистую писчую палочку, покатал в руках.
– Я вызвал из Венерандума пятнадцать палангаев. К тому же у нас есть воины Флавия Марциала. Да и Тиберий должен скоро вернуться с целой кудбой солдат...
Мастер облизнул потрескавшиеся губы и покачал головой.
– К сожалению, Владыка, мы не можем ждать, пока королевский прокуратор возвратится из ледяной пустыни.
– Гуфран смахнул влагу с больного глаза.
– И есть вероятность, что Тиберий... так и останется за стенами Венерандума.
– А что ты мне предлагаешь?
– Я могу быть искренним, Ваше Высочество?
Я хмыкнул.
– Да.
Гуфран, ухватившись за спинку кровати, сел.
– Прежде всего, - начал он, - необходимо палангаев расставить вокруг колонны, ведущей в Венерандум. И нам ничего не остается, как довериться воинам Марциала. К тому же они присягнули на верность. Если вероотступники нападут, то нам нужно сразу отступать в Верхний Город и заблокировать двери колонны. Гектору никогда не удастся проникнуть в Венерандум.
Я взял графин, налил воду в кубок и пригубил из него. Во рту стало солоно и мерзко, на зубах заскрипела соль. Лучше бы не пил.
– Не самая хорошая идея, мастер. Во-первых, хуже мы сделаем себе: запасов еды в Верхнем Городе хватит на несколько месяцев, не больше. Где будем добывать пищу? Предводитель лжепророков попросту дождется того момента, когда мы все передохнем от голода. Или же сами откроем ворота и начнем штурмовать колонну.
– Я слегка подался ближе к учителю.
– Во-вторых, нельзя быть уверенным в том, что в Верхнем Городе среди министров, палангаев, прокураторов, консулов нет последователей Гектора. Нам нельзя отступать в Венерандум, Гуфран.