Я (не) ваша Лия!
Шрифт:
Таким изящным образом приподняв свою самооценку за счет «увеченного калеки», великодушный Тур отпускает нас в свободное плавание и я, наконец, выдыхаю с облегчением. Стоит нам скрыться из виду кочевников, стоит только затихнуть топоту копыт, как я шиплю, возмущенно размахивая руками:
— Предатель проклятый… Что это было?
— Хочешь пятой женой к великому Туру? Еще не поздно вернуться! — язвит левиец, ничуть не тушуясь.
— При чем здесь Тур? Зачем ты меня поцеловал? Зачем обнимал всю ночь?
— Так
Что?! От возмущения лишаюсь дара речи, просто разеваю рот на ходу, как рыба. Хочется припечатать его жестким и тяжелым, как чугун, словом, но в голову лезут одни глупости, вроде: «на чужой каравай клювом не щелкай!» В итоге, просто сердито требую:
— Никогда в жизни меня больше не трогай!
— Если бы я хотел, то давно взял бы тебя силой! Шансов было предостаточно! Не тебе во мне сомневаться, дева! — заявляет Сандер, обличающе наведя на меня указательный палец и сверля меня единственным глазом.
— Доверие тяжело заслужить и очень легко потерять! — парирую я.
— Доверие? Сначала врать перестань, а потом говори о доверии! — бычится Сандер, сердито массируя песок ногами.
— Я не вру!
— Врешь! Это я уже давно понял по странным вопросам черных стражей… Я там много чего понял, в полицейских застенках… Ты просто… Лживая… Скрытная… Иноми… Неважно.
Замолкаю. Ну что тут скажешь? Да, я вру. Да, выдаю себя за ту, кем не являюсь. Но признаться левийцу в том, что я «гнусная иномирянка» страшно, слишком страшно. Так и идем молча. Через пару километров пути Сандер бросает в мою сторону:
— Только не придумывай себе, что я не смог перед тобой устоять! Не такая уж ты неотразимая, дева! Я тебя поцеловал, чтобы защитить от шуйцев, а обнимал, чтобы тебя не умыкнули во сне. Как видишь, сработало.
— Грубил и унижал тоже, чтобы от шуйцев защитить?
— Все шуйцы грубы со своими женщинами. Веди я себя иначе, они бы нас раскусили.
— Почему не предупредил заранее? Почему не дал шанс подыграть?
— Не успел. У них слух звериный. Твой шепот им — что крик петуха в тихую ночь. Одно неверное слово — и нас бы разоблачили.
— Нет! Почему ты меня раньше не предупредил? Как только перенеслись в пустыню?
— Как ты себе это представляешь? «Прости, сира, но если мы повстречаем шуйцев, я отведаю вкус твоих губ»? Ты бы устроила… Ты бы расшумелась. Задержала бы нас… А если бы мы не встретили щуйцев вообще?
Черт! Гладко стелет. Даже не подкопаешься. Если бы не эти горячие, нежные губы, не спешившие меня отпускать, я бы, возможно, поверила в исключительно рациональную подоплеку его поведения.
Быстрей бы забыть об этом неоднозначном эпизоде! Будем считать, он меня спас от гаремной участи очень, очень нестандартным способом — дружеским таким поцелуем.
Еще пара часов ходьбы по песчаным просторам — и мы стоим у небольшой пещеры. По довольному виду парня, понимаю, что
— Ну? Давай! Теперь твой черед.
Смотрю на него, как на кролика, обернувшегося тигром. Меня слегка подташнивает. Давай что?
Как же я устала от бесчисленных загадок! Однако прежде, чем с губ срывается вопрос, ощущаю энергетический зов из глубины пещеры. Как будто вектор гравитации резко поменялся и вместо того, чтобы тянуть вниз, меня теперь неодолимо влечет вперед. Иду на магнит, и на сей раз уже Сандер послушно семенит следом, закидывая нескончаемыми вопросами:
— Где портал? Сумеешь его открыть? Ты что-то чувствуешь? Ну хоть что-то?
Что-то я, конечно же, чувствую. Я же не мертвая еще. Например, вибрацию силы впереди, и бурлящее любопытство позади.
Фокусируюсь на силовом источнике. Я зову ее, эту вибрацию. Тяну к ней руки, приглашаю раскрыться и она послушно увеличивается, потихоньку превращаясь в светящуюся воронку. Когда она достигает высоты человеческого роста, поворачиваюсь к Сандеру и уже открываю рот, чтобы с ним попрощаться, но он вдруг хватает меня за руку, тащит в воронку и неразборчиво бурчит:
— … тебя до конца… Обещал Амалии…
Мы заваливаемся внутрь так внезапно, что я ору во весь голос. Снова падение в темноту. Струи воздуха, раскидавшие волосы и забившие ими рот, словно затыкая мой крик. Ладонь Сандера, крепко, до пульсации вцепившаяся в мою. И, наконец, приземление. Жесткий удар по пяткам и я валюсь с ног.
Застонав от болезненного приземления, озираюсь по сторонам. Мы в пещере. Впрочем, совершенно не важно, в какой части ландшафта мы очутились. Лишь бы этот кус земли оказался в непосредственной близости ко Фрии!
Поднимаемся на ноги, поглаживая ушибленные места, и выходим наружу. Все те же светила в розовом небе. Но, вместо песка, пространство снаружи сплошь усеяно деревьями. Здесь градусов на десять прохладнее, чем в пустыне, и я впервые за много дней с наслаждением вдыхаю в себя свежий воздух. Вот оно, нормальное лето в Средней полосе России! Тепло на грани прохлады… Погодите! Если мы уже не там, не в пустыне… Значит, мы добрались до цели?
Расстерянно оглядываюсь на Сандера, зябко потирающего плечи, и спрашиваю у него, вдруг странно застывшего:
— Мы во Фрии?
— Нет. В приграничье, — раздается за моей спиной низкий голос. — Здесь нейтральная территория двух государств, которую патрулируют оба народа. Представьтесь и доложите, откуда прибыли?
Уже на первых звуках поворачиваюсь к говорившему и вижу перед собой воина, одетого в звериные шкуры, с элементами средневековой защиты: броня, шлем, кольчуга. Вид у него впечатляющий. Как с баннера для фильма о норвжеских викингах.
— Эээ. Сир, мы к вам прямиком из Левии.
Воин хмурится.