Я не ваша, мой лорд

Островская Ольга

Вряд ли он рассчитывал, что его сейчас разморозят полностью, значит достаточно только головы. Что он головой может сделать? Говорить? Кусаться? Хм. Хватаю парня за подбородок и заставляю открыть рот. Создаю на пальце маленький светлячок. Фу. Зубы надо чистить, когда на дело идёшь. О-о-о, а что это у нас светится? Малюсенькая, как рисовое зёрнышко, капсула за щекой, не заметная если не видеть спящего заклинания. И филигранно сплетённые нити, готовые его активировать, скорее всего, если зёрнышко раскусить. Продолжая удерживать рот преступника открытым, свободной рукой достаю из кармашка на поясе пинцет и осторожно извлекаю капсулу, попутно сворачивая заклинание, дабы всё не испортило.

— Что это? — возникает рядом Яргард.

— Думаю, яд, ваше величество.

Вряд ли он горит желанием отвечать на ваши вопросы. — Протягиваю пинцет Гиерно. — Вот теперь, можете его допрашивать. Я могу идти?

— Да, конечно, — кивает король.

— Нет, останься, — возражает герцог.

Я выразительно вскидываю брови, переводя взгляд с одного на другого, решая кого мне слушать. Его величество главнее, но непосредственный начальник ближе к шкуре, хоть его приказ мне и меньше нравится.

— Брось, Севастьен. Даже я вижу, что твоя подчинённая нуждается в отдыхе. Отпусти девушку. — Яргард хлопает друга по плечу и подмигивает мне: — Ступай, Скар. Твоё злобствующее начальство, я беру на себя.

Злобствующее начальство с досадой поджимает губы, но не находит, что возразить своему сюзерену. Так что я лучезарно улыбаюсь и, пожелав всем не слишком бурной ночи, покидаю допросную.

Эх, сейчас как приду домой, как усну, как просплю те несчастные несколько часов, что остались до утра. Красота, в общем. Только сумку с рабочего места заберу.

Севастьен настигает меня у двери нашего с Тодой кабинета. Не успеваю я даже пикнуть, как мужчина, обхватив меня за талию, буквально вносит внутрь и захлопывает эту самую дверь, не забыв повернуть замок.

— Что случилось?.. — пытаюсь спросить, но меня резко разворачивают, впечатывают собой в стену и затыкают рот самым наглым, неожиданным, но неоспоримо действенным способом.

Не знаю, что у герцога творится в голове, но тело его свои желания точно не скрывает. Впрочем, отмечаю я это лишь краем сознания, поскольку второй наш поцелуй оказывает на меня ещё более сокрушительное для разума воздействие, чем первый. То с каким злым иступлением впивается в мои губы лорд Гиерно, словно искра, поджигает все мои чувства. Вонзаюсь пальцами в широкие плечи, чувствую, как лихорадочно скользят по моему телу мужские ладони, подхватывая под бёдра, чтобы поднять выше, целую в ответ, застигнутая врасплох своей похотью и этим безумием, что творится между нами. Воздуха не хватает, как и здравого смысла. Остаётся лишь настойчивая, почти грубая, ласка его рта да пламя несущееся по венам. Что я творю? Что он вытворяет? С тихим рыком Севастьен кусает меня за губу, вжимаясь твёрдым телом между ног и я почти поддаюсь желанию обхватить его ими. Прижаться, потереться, почувствовать… Его губы на моей шее и мои мышцы сводит сладкой судорогой. Никогда я ещё не была так близка к тому, чтобы позволить мужчине большее. Что? Стоп!!! Эта мысль отрезвляет меня похлеще ведра ледяной воды. Внезапно приходит осознание, что я, как похотливая кошка плавлюсь в руках того, с кем мне нельзя терять голову.

— Отпустите!!! — рычу, пытаясь оттолкнуть герцога, но он далеко не сразу замечает мои трепыхания. Да что с ним такое?!! Столько лет не замечал, а тут уже второй поцелуй за неполный месяц.

Можно конечно ударить по ушам, но жалко что-то. Поэтому обеими руками хватаю за волосы, заставляя оторваться от моей шеи, нечего мне мозги пудрить. Наши взгляды встречаются. Мой — злой и прищуренный и его — затуманенный похотью, которой он, наверняка, устыдится.

— Отпустите, лорд Гиерно!!! Опять ведь извиняться придётся. — губы сами собой кривятся в саркастической злой ухмылке.

Он моргает, фокусирует взгляд на моём лице, сжимает челюсти так, что желваки начинают играть. И держит дальше, прижимаясь всем телом.

— Если вам так нужно, чтобы я ещё задержалась на работе, можно было и просто сказать. Необязательно переступать через свои принципы. — сообщаю я с деланным равнодушием.

— Поверь, про работу я сейчас думаю меньше всего. — произносит Севастьен и у меня мурашки идут от чувственной хрипотцы в его голосе. — И извиняться больше не собираюсь.

— Уверены? Потому что сейчас как раз не помешало бы. И отпустите меня наконец, если не желаете проверить насколько хорошо я усвоила ваши уроки ближнего боя.

Мужчина криво ухмыляется и отступает. Медленно так, позволяя мне скользнуть по его телу, продолжая придерживать за бёдра. У-у-у, гад. Змей коварный.

— Нет, Скар. Боя с тобой я не хочу. У меня по отношению к тебе совершенно другие желания. — Он снова смотрит на мои губы, проводит пальцами мне по позвоночнику, отчего я невольно прогибаюсь, прикрыв глаза, и довольно улыбается: — И, кажется, ты отнюдь не так равнодушна ко мне, как все эти годы пыталась казаться.

Ха! Слишком много ему кажется. Что за игры он затеял?!! Зачем? И неужели действительно думает, что я признаюсь в чём-то сейчас? Наивный. Хотя.

— Ошибаетесь, лорд Гиерно. Признаю, что целуетесь вы неплохо, а я уже некоторое время лишена мужской ласки, вот и поддалась обычным плотским желаниям. Не принимайте на свой счёт. — Делаю вид, что не вижу, как гневно сужаются потемневшие глаза, и как скрипят его зубы. Странный мужик. Вот чего он от меня хочет? И я не про чувственные утехи. Об этом как раз догадаться несложно. Кое-что мне до сих пор в живот упирается. — Если это всё, что вы хотели мне сказать, то позвольте наконец удалиться. Мне, если память не подводит, утром надо быть у начальства. Хочу хоть немного поспать.

— К начальству можешь прийти к обеду. Я разрешаю. — сухо хмыкает он.

— С чего бы это? — не верится мне, что от доброты душевной.

— Меня утром с докладом к себе требует король. Так что, можешь выспаться. Потом вряд ли будет время. Сама видишь, дело серьёзное намечается.

Это странно — стоять, по сути, в его объятиях и обсуждать рабочие моменты. И ускользнуть не получается. Или получается? Переступаю с ноги на ногу, словно невзначай, оттаптывая ему пальцы, а когда Севастьен вздрагивает и теряет бдительность, выворачиваюсь из его рук.

— Премного благодарна за совет. Разрешите идти исполнять. Доброй ночи, лорд Гиерно.

И дёру! Дёру, Скар!

Глава 7

Севастьен

Давно уже я не чувствовал себя настолько идиотом. Треснув кулаком об стену, дабы хоть немного выплеснуть дурь из головы, выбегаю за ней, но девчонки уже и след простыл. Проводил домой, называется. А всё Яр с его подначками. Хотя, кому я вру? Он всего лишь подстегнул тлеющие во мне безумную жажду и ревность. А причина у них всегда одна и та же. Светловолосая, миниатюрная, умеющая одним словом, как заставить меня улыбаться, так и довести до белого каления. Смотря, как Скар ласково хлопает по щеке этого недоноска, расстёгивает его воротник, я едва сдержался, чтобы не свернуть ему шею. И плевать, что она всего лишь играла, доводила парня, чтобы вызвать эмоции, могла ведь делать это по другому. Интересно, она хоть понимает, как действует на мужчин с этой своей улыбкой, глазами в которых, буквально хочется тонуть, алебастровой кожей и телом, от вида которого дымится и тяжелеет в паху. Да. Да. Я хочу её. Хочу так, что зубы сводит. Хочу так давно, что это уже не лечится. Иногда, наблюдая, как вертит когда-то моя девочка парнями в Академии, как разбивает сердца бесконечным поклонникам, как смотрит лукаво из-под своих пушистых ресниц лазурными глазами на очередного желающего получить её, а потом равнодушно кивает мне, словно мы едва знакомы, хотелось встряхнуть её, требуя прекратить эту глупую игру. А потом я понимал, что никакого права на это не имею. Сам говорил, что всё пройдёт, искренне верил, что она забудет свою детскую влюблённость. Почему же, когда осознал, что она так и сделала, почувствовал себя… брошенным? А потом она пришла в мой Департамент, как студент-стажёр. Конечно же я лично стал её наставником. Изо дня в день тренируя Скарлетт, обучая всему, что знаю сам, гоняя до седьмого пота на полигоне и в тренировочном зале, я убеждался, что больше не интересую её. Вот и хорошо. Это правильно. Я искренне пытался в это верить.