Я (не) ведьма
Шрифт:
Словно почувствовав мой взгляд, Рэндел открыл глаза. Я улыбнулась, а он уже вскочил, и в следующее мгновение сгреб меня в охапку вместе с одеялом, прижимая к себе, целуя в висок. Потом он поцеловал меня в щеку, в уголок губ, а потом поцеловал по-настоящему — горячо, жадно, постепенно подчиняя меня себе, заставляя ответить.
Потом увидел мои слезы и принялся утешать — нежно, ласково. Нашептывал, что все закончилось, что все страшное уже позади.
— Я так испугалась, что потеряла тебя, — ответила
— Но теперь мы вместе, и я никуда не уйду, — пообещал он. — И не оставлю тебя никогда.
— Клятвы сэра Эдейла! — усмехнулась я, вытирая слезы, которые всё катились. — Расскажи, как ты попался Маниле? Я ведь просила тебя не уходить…
Рэндел тоже усмехнулся, не сводя с меня глаз.
— Эрик, гаденыш, выманил меня из замка, а там так огрел по затылку, что у меня до сих пор шишка.
— Предатель! — я закипела, едва вспомнила о Годвинсоне. — А сэра Раскела и его спутников убила Манила!
— Да, жаль старика, — лицо Рэндела омрачилось.
— Не очень, — отрезала я.
— Он пошел спасать тебя. Но ты жива — это главное.
— Как твоя рука, я ведь не успела снять швы, — я схватила его за правую руку, но на месте раны увидела уже затянувшийся шрам.
— Варла дала особую мазь, — объяснил Рэндел, — зажило за два дня, как на собаке.
— За два дня?..
— Мы уже три дня, как вернулись, — подтвердил он. — Ты лежала без сознания, мы все страшно волновались. Варла отпаивала тебя травами, и вот… подействовало.
— Но на коврике возле моей кровати она не спала, — не удержалась я от колкости. Мне было неприятно чувствовать, что я чем-то обязана свекрови. Я посмотрела на руку, за которую меня укусила Манила, но там виднелись два бледно-розовых полукружья — все, что осталось от раны. Варла и в самом деле знала свое дело.
— Так она притащилась сюда? — спросила я недовольно. — Варла? Она же боялась Манилы
— Но благодаря кое-кому Манила сейчас не опасна, — Рэндел взял меня за подбородок, заставляя поднять голову.
— Правильно говорят, что все рыжие — опасные люди.
— Просто она очень меня разозлила, — пошутила я.
— Ты — смелая, — сказал он и посмотрел на мои губы, — и ты — огонь. И ты свела меня с ума. Кирия…
Он почти поцеловал меня, почти коснулся моих губ, но в последний момент я заметила кое-кого, кто стоял у порога комнаты и смотрел на нас. Это был волк. Одноухий волк. Тот, в котором, если верить ведьме Маниле, находилась душа моего мужа — Чеда Сомареца.
Я отшатнулась от Рэндела так, что ему пришлось опереться локтем о постель, чтобы не упасть.
— Кирия? — позвал он, удивленно. — Что случилось?
— Сэр Эдейл, — сказала я медленно, потому что было ясно, что радость помахала мне рукой, прежде чем истаять без следа. — Немедленно позовите госпожу Варлу. Мне срочно нужно ее видеть.
— Зачем? — встревожился он. — Ты плохо себя чувствуешь? Эх, я дурак… не спросил сразу, как ты… Может, тебе что-то нужно? Поесть, выпить?
— Приведите Варлу! Немедленно! — я почти прикрикнула на Рэндела, и он попятился, а потом торопливо вышел из спальни.
Я откинулась на подушки и сказала очень спокойно, глядя в потолок, где резвились амурчики:
— Здравствуйте, милорд Сомарец. Надеюсь, с вами обходились почтительно, пока я спала. Волк фыркнул и протопал к камину.
— Вы все видели? — спросила я без обиняков. Он снова фыркнул.
— А ведь кроме меня и Манилы никто не знает, что с вами случилось, — продолжала я. — Все уверены, что она наслала на вас безумие, и никто не знает, как вас расколдовать, — тут я посмотрела на зверя, и наши взгляды встретились.
Волк замер, и только бока его поднимались и опускались от быстрого и взволнованного дыхания.
— Никто не знает, как вас расколдовать, — повторила я, глядя в янтарные глаза, не отрываясь, — и Нобара больше нет — а значит, нет и препятствий, чтобы посадить на трон вашего брата. Король Альфред, узнав, что ваши люди обманом заставили меня выйти замуж за безумца, признает брак недействительным, а сэра Эдейла — наследником Баллиштейна. Заманчивая перспектива для неверной жены, так ведь?
Разумеется, волк мне не ответил, да и не мог ответить. Мы все еще смотрели друг другу в глаза, когда вернулся Рэндел, а вместе с ним явилась Варла — уже не в поношенном домотканом платье, а в шелковом. Волосы ее были убраны в золотую сетку, а в ушах и на шее алели рубины — темно-карсные, как капли крови.
— Надеюсь, камешки не заколдованные, — спросила я насмешливо. — Странно, что ты не провернула свой фокус, пока я лежала без сознания.
— Ты звала меня только для этого? — спросила свекровь надменно. — Я думала, ты при смерти — столько переполоха. А ты всего лишь решила немного поязвить? Как себя чувствуешь? — она подошла к моей постели, покосившись на волка. — Дай руку, послушаю живчик.
Она взяла меня за запястье, нащупывая пальцем место, где кровь билась в жилке, но я забрала руку и для верности сунула руки под мышки.
— Манила заколдовала твоего сына, — сказала я.
— Это не новость, — свекровь нахмурилась. — Для этого ты звала меня? Чтобы сказать, что я уже давно знаю?
— Я думала, тебе будет приятно снова обнять сына. Я ошиблась?
— Мой сын — дикое животное, — ответила свекровь. — Он не узнает меня. И тебе это прекрасно известно.
— Твой сын и правда — дикий зверь, — я набрала воздуха в грудь, а потом сказала то, что должна была сказать: — Но он узнает тебя. Он здесь, в этой комнате.