Я (не) ведьма
Шрифт:
«Хочешь, помогу?», — спрашивала она. «Помоги себе», — хотела ответить я и… проснулась.
— Книга!.. — выпалила я, садясь в постели.
Рэндел и Чед вскочили одновременно, и Рэндел тут же схватился за кинжал, готовый отразить любую опасность.
— Книга! — завопила я, скатываясь с кровати прямо к ним. — В Санлисе была книга о вампирах, это я совершенно точно помню! А моя сестра знает наперечет все легенды десяти королевств! Я напишу ей письмо, она обязательно скажет… — и тут я замолчала.
Перевал замело снегом. Эрик сказал, что мы отрезаны до весны.
— Какая
— Флёр-де-Фарин поможет мне, только если я убью Манилу. У меня всего две недели. Но как убить ведьму, если не известны ни способ ее одолеть, ни место, где она может прятаться?
— А сестра знает? — уточнил Рэндел.
— Иногда мне кажется, что Стелла знает все, — ответила я, поколебавшись.
— Пиши письмо, — велел Рэндел. — Я отправляюсь сейчас же и привезу тебе книгу и ответ.
— Но дорогу замело!
Рэндел вдруг схватил мое лицо в ладони, словно рядом не было моего мужа, и сказал:
— Даже если мне придется лететь или рыть в снегу ходы, как землеройке, я привезу все, что тебе нужно. А потом убью Манилу, когда ты узнаешь, где она прячется.
Я не стала напоминать ему, что фея не верила в его силу против ведьмы, и только сказала:
— Мне страшно разлучаться с тобой. Я боюсь снова потерять тебя.
— И не потеряешь, — заявил он с такой уверенностью, будто возомнил себя посланником небес. — А в мое отсутствие Чед присмотрит за тобой. Так, братишка?
Волк заворчал, и его ворчание можно было понять, как согласие.
— И еще я приставлю к тебе Йоргена и Лаэрда, — говорил Рэндел, и я видела, что мыслями он уже далеко за перевалом. — Только будь добра — не заколдуй их снова. Иначе тогда я их точно повешу.
— Обещаю, — прошептала я.
Он посмотрел на мои губы, но целовать не стал.
— Пиши письмо, — сказал он. — Я отправлюсь в дорогу на рассвете.
На рассвете Рэндел уехал, увозя мое письмо Стелле, и потянулись томительные дни ожидания, когда от меня, как и прежде, ничего не зависело. Чед и его рыцари охраняли меня, но они не могли спасти меня от себя самой. Прошло пять дней, и меня начали мучить кошмары — в них я превращалась в нетопыря и кружила над землей, выискивая теплокровную добычу. А еще мне снилось, что мои зубы начинают расти — клыки становились длиной с мизинец. Посреди ночи я вскакивала и с страхом смотрела в зеркальце — остались ли мои зубы прежними.
Прошла неделя, и свекровь снова завела разговоры об убийстве упырей. Чед бесился, слыша это, но она грозилась, что объявит его сумасшедшим, лишь бы избавиться от меня.
А потом началась метель, и теперь мне виделись совсем другие кошмары — мне снилось как Рэндел замерзает где-то в пути, и я нахожу среди сугробов его мертвое тело — окоченевшее, с заиндевелыми бровями и ресницами, с губами, покрытыми коркой льда.
Прошло восемь дней, девять…
Наступил десятый день, и мне было совсем не весело. Неужели, я погубила Рэндела впустую? Может, мне надо было искать ответ вовсе не в Санлисе?
Я только проснулась, и Чед позевывал, потягиваясь на ковре, когда в дверь замолотили в четыре кулака. Я вздрогнула, сразу представив, что это моя свекровь во главе рыцарей, вооруженных осиновыми кольями, выламывает двери спальни. Волк метнулся к двери, шерсть на загривке встала дыбом
Но раздался голос Йоргена:
— Эдейл вернулся!
А потом я услышала голос самого Рэндела и расплакалась, пока мои слезы мог видеть один только волк.
Рэндел привез и книгу, и письмо. Пока он ел и мылся с дороги, я читала письмо от сестры. Оно было кратким — пожелания счастливой жизни и здоровья, и пара новостей об отце, мачехе и Ольрун. Она вышла замуж за знатного господина очень зрелых лет, который вот уже лет двадцать не садился на гнедого коня, и была очень раздосадована этим.
«Ты спрашивала о легенде про Синезубую Невесту, — заканчивалось письмо, — так эта легенда есть в книге, которую ты читала перед отъездом. Обрати только внимание, что легенда была сложена во времена более поздние, чем произошли события, которые в ней описаны, и к тому времени наречие вестфальдов было уже забыто».
Историю о Синезубой Невесте я прочла вслух, когда в моей спальне собрались Рэндел, Чед и свекровь. Я открыла нужную страницу и начала читать нараспев:
«Эта легенда записана мною со слов почтенного отца Ульрика, настоятеля аббатства святого Давида, что в Карлеоне. Записана по просьбе праведной Тридуаны, в назидание, и для того, чтобы события минувших лет не исчезли из памяти потомков. Отец Ульрик родом из бывших Мерсингтонских земель, что зовутся ныне землями Баллиштейна, по названию новой королевской династии, он слышал обо всем от своего деда, а тот сам был очевидцем сих событий. Вот что рассказывают о Синезубой Невесте.
Сэр Балдред был отважным и набожным рыцарем. Однако нравом обладал крайне горячим и всегда поступал так, как ему хотелось, зачастую презирая доводы разума. Одно время он был помолвлен с леди Мелисентой, дочерью Мелиаганта Мерсингтонского, в то время оставшейся круглой сиротой и наследницей обширных земель, что простирались от Северного королевства до королевства Восточного, где сейчас находятся Антримские болота. Мелисента была девица благочестивая и скромная. Дело шло к свадьбе, когда сэр Балдред вдруг расторг помолвку и уехал из родового поместья в Святые земли, где шла война с неверными. О причине разрыва помолвки он не рассказывал, но его сестра проговорилась, что сэр Балдред упомянул, что у невесты оказались порченые зубы — ужасного синего цвета, и это было для него отвратительно.
Причина очень быстро стала известна всему Мерсингтону, и леди Мелисенту стали называть не иначе, как Синезубой Невестой. Девушка очень печалилась по этому поводу, а когда стало известно, что сэр Балдред, будучи в Святой земле сочетался узами брака с дочерью герцога Ривлейна, и молодая жена уже на сносях, леди Мелисента совсем зачахла, перестала выходить из дома и вскоре умерла. Ее похоронили в фамильном склепе, обрядив, по обычаю, в черную фату, как делают с невинными девушками, скончавшимися до свадьбы. Мерсингтонские земли отошли короне, потому что покойная была последней в роду.