Я (не) ведьма
Шрифт:
— В Мерсингтонских болотах, конечно, — ответила свекровь. — Там, где был склеп Мелисенты, возле Вороньей крепости. Скорее всего, там она и прячется сейчас. Пока зализывает раны.
— Пойдем туда сейчас же, — объявил Рэндел, хлопнув себя по коленям и поднимаясь из кресла. — Доберемся за два часа, если поедем по объездной дороге, мимо церкви.
Чед поддержал его решительным рычанием, но Варла приказала:
— Ты остаешься здесь. Мы не имеем права рисковать королем. Волк вздыбил шерсть, но свекровь даже глазом не моргнула.
Зато
— Давайте-ка выпьем вина и все спокойно обсудим, — предложила я, стараясь улыбнуться как можно милее. — Дорога предстоит неблизкая, по полбокала фалернского нам всем не повредит.
Я подала бокалы Рэнделу и свекрови, плеснула в чашку Чеду, и взяла бокал сама.
— За удачу, — объявила я, поднимая бокал. — Она нам очень понадобится.
Рэндел осушил бокал до дна, Чед вылакал всё до последней капли и попросил еще. Свекровь нахмурилась, но я налила волку еще, потрепав по загривку.
— Итак, — сказала я негромко, — думаю, нам понадобятся колья, серебро и святая вода. Говорят, против упырей помогает еще и чеснок, но кол надежнее.
— Понадобится нам? — хмыкнул Рэндел. — Вы, миледи, остаетесь здесь, и ждете меня.
— Как скажете, сэр Эдейл, — проворковала я. — Позвольте, хотя бы, собрать вам сумку. Провиант не повредит в пути.
— Не повредит, — Рэндел зевнул в кулак. — Только не тяните со сборами. Я хочу добраться до Вороньей крепости засветло. Воевать с упырями ночью — не самое приятое занятие.
— Обязательно, — заверила я его, даже не двигаясь с места.
Волк удивленно поднял морду, но потом сонно мигнул и улегся у моих ног, закрывая глаза. Не прошло и четверти часа, как оба брата крепко спали.
— Меня-то, надеюсь, не усыпила? — проворчала свекровь, отставляя чуть початый бокал.
— Конечно, нет, — ответила я. — Кто-то же должен показывать мне дорогу.
Мы со свекровью отправились в путь вдвоем, не озаботившись даже охраной. Нас провожали с удивлением, но никто не осмелился спрашивать, куда мы отправляемся. Я ехала верхом на лошади, закутанная в плащ и шарф по самые уши, но все равно мерзла. Солнце спряталось в снежную тучу, но даже зимний жемчужный свет резал глаза.
Впереди на мохнатом муле трусила свекровь. На ее седле лежала красная подушка, и этот цвет резал мне глаза еще сильнее, чем небесный свет.
— Ты правильно сделала, что усыпила Чеда, — сказала свекровь, когда мы остановились, чтобы дать лошади отдохнуть. — Если кто и сможет справиться с Манилой, то только ты. Говорят, упыри сильнее обычных людей. В этом случае ядовитая кровь сыграет тебе на руку. И держи осиновые колья рукавицами. Иначе, боюсь, до Манилы не доберешься.
Я промолчала, прекрасно понимая, что хитрая старуха снова рада принести меня в жертву, спасая сыночка. Я была уверена, что и на случай моей победы, и в случае моей гибели от зубов Манилы-Мелисенты, у свекрови уже был заготовлен план. Вряд ли она бы потащилась со мной, просто чтобы показать дорогу.
Болота подмерзли, но без провожатого я не смогла бы проехать хитрой тропкой между трясин, затянутых тонкой корочкой льда. Время от времени лед с треском лопался, и начинало омерзительно вонять тухлыми яйцами.
— Вот и Воронья крепость, — Варла указала на полуразрушенные зубчатые стены, видневшиеся посреди болота. — А вон там, где пригорок, стояла церковь. А склеп должен быть где-то рядом…
— Жди здесь, — я спрыгнула с лошади и бросила Варле поводья, проверив, хорошо ли вынимается длинный кинжал с посеребренным лезвием, и вытащив из седельной сумки пару осиновых кольев.
Странно, но я совсем не боялась. Наверное, я устала бояться, а может, упыри не чувствуют страха. А чувствуют ли упыри хоть что-то?
Оставив свекровь на взгорке, я побрела по сугробам к тому месту, где должна была находиться могила Мелисенты Мерсингтонской. Всё вокруг было занесено снегом — ни следов, ни проплешин. Как же найти склеп?
Подумав, я начала протаптывать дорожки, двигаясь то влево, то вправо. Я медленно прочесывала местность перед разрушенной крепостью и думала, что это и в самом деле проклятое место, если древнее зло жило здесь так вольготно. Еще я думала, что Рэндел взбесится, когда проснется и поймет, что его обманули. И если я полягу прямо здесь, долго ли он будет помнить меня? Может, как Летицию — до встречи с очередной «феей».
Мне казалось, это было очень давно — когда я ныряла в ручей Кандиды за шпилькой, когда сидела среди фрейлин, наблюдая за поединками рыцарей. Это было давно, и почти забылось… Пройдет еще пара сотен лет, и никто не вспомнит, что была когда-то Кирия, дочь проклятой семьи, бастард и нелюбимая дочь…
Снег под моей ногой провалился, я поскользнулась и полетела вниз, выронив осиновые колья.
Падать мне пришлось недолго, но падение было болезненным — я рухнула на камни, больно ударившись локтями и спиной. Что-то захрустело и кольнуло в бок. Я посмотрела вверх — надо мной было серое небо, и снег легко осыпался на меня, покалывая щеки и лоб.
Я села, потирая бока, и обнаружила, что сижу в каменной ванной — в каменном прямоугольном ящике с потрескавшимися краями. Что-то снова хрустнуло, я встала на колени и увидела кости — человеческие кости, завернутые в полуистлевшую черную фату. Это было странное зрелище — белое и черное, тлен и прах. Здесь еще валялись смятые и пожелтевшие цветы из когда-то белого шелка. Такими украшают венки невест.
Я не смогла побороть омерзения и поскорее выбралась из гроба. Конечно же, это был гроб — тюрьма, приготовленная для ведьмы и упырихи. Я даже увидела обрывки проржавленных цепей.