Я не желаю нагибать!
Шрифт:
— Давай. Удачи, — пожелал мне командир.
Он подал Сев знак, и девушка толкнула меня, спихнув с дракона. Я скользнул вниз, к счастью для меня дракон сейчас летел всего в десятке метров над землей.
Но уже в следующий миг он взмыл вверх, практически вертикально, улетая подальше от стрел разъяренных орков. А я приземлился на землю, довольно мягко, и порадовался, что на мне сейчас легкая броня. Вот в доспехах я бы точно после такого прыжка переломал себе и ноги, и позвоночник заодно.
Однако
Вокруг повсюду оглушительно визжали и хрюкали. Я видел, как орчанка рыдает над трупом своего сгоревшего заживо ребенка, который теперь напоминал поджаристого поросеночка, я видел, как мечется в агонии взрослый орк, у которого рука обгорела до черных костей…
Я оказался в аду в роли демона и именно в таком виде мне и предстояло вести «переговоры».
Впрочем не факт, что они вообще состоятся, эти переговоры. Ибо лучники, как я ясно видел, уже собрались начинить меня стрелами. А еще толпа орков бежала ко мне из центрального шатра с топорами, чтобы порубить меня в капусту.
Где-то слева тем временем оглушительно завыли волки, несколько орков открывали загон и выводили животных наружу…
От расправы меня спас только по-старчески дребезжащий крик:
— Стойте! Не стреляйте!
Шаман растолкал воинов и уже спешил ко мне, насколько ему позволяли его древние тощие ноги. Я плохо различал орков, но этого деда узнал сразу. В пятаке у него было три ноздри, да это же мой старый знакомый! Тот самый шаман с непроизносимым именем, который и призвал меня в этот мир.
— Ну здравствуй, — хрипло произнес шаман, буравя меня взглядом, — Не такой встречи я ожидал, герой.
Орки вокруг зарычали. Их этот разговор явно не радовал, они были готовы разорвать меня на куски. Судя по всему, шаман был тут единственным, кто еще рассчитывал на снисхождение людей.
— Я не герой, — печально ответил я, — Да и вы сами меня бросили, разве не помните?
— Да, бросили, — признал шаман, — И были правы. Ты человек. И от тебя не жди добра. Ты только что доказал это, принеся моему народу боль и смерть. И ты не изменишься. Человечья порода — чистое зло, воистину. Но зачем ты здесь?
— Люди пришли сюда, чтобы разыскать Аменахина, — объяснил я, — Император полагает, что вы похитили этого человека. Император требует вернуть его.
Орки зарычали еще пуще прежнего. Вот только теперь их агрессия была направлена не только на меня, но и на старого шамана. Я не понимал, что именно сейчас происходит, но догадывался, что шаман на самом деле как-то причастен к исчезновению этого загадочного Аменахина.
— Аменахина никто не похищал, — вздохнул шаман, не обращая внимания на негодование своих сородичей, — Но это уже неважно. А что будет, если мы вернем Аменахина?
Вот это был хороший вопрос. Я-то знал ответ на него, но не был уверен, что мне нужно его сейчас озвучивать оркам. С другой стороны, врать было просто глупо. Кто бы поверил моим заверениям, если бы я сказал, что орков помилуют?
В милосердие людей не поверил бы даже гоблин, про орков и говорить нечего.
Так что я просто печально покачал головой. Всё было понятно и без слов.
— Значит, мы все уже мертвецы, — констатировал шаман.
Глаза стоявших рядом орков наполнились мрачной смертной решимостью.
— Давайте хотя бы выпустим кишки вот этому подонку! — прорычал самый накачанный самец, потрясая огромным топором, — Во имя Праматери и нашего погибшего племени!
Я взялся за свою булаву, отлично понимая, что шансов выбраться отсюда живым у меня нет. Но в принципе оно и логично. Орки призвали меня в этот мир, а теперь они же помогут уйти в следующий — на этот раз загробный.
— Нет, — неожиданно заявил шаман, — Нет, он переговорщик. А мы не люди, Зрткчмрт. Вспомни о чести! Орки не убивают переговорщиков.
— Так что мне передать своим? — спросил я.
Радости от того, что орки меня отпускают, я почему-то не испытывал. Мне было просто невыносимо стыдно, что я не в силах остановить весь этот кошмар, вот и всё.
— Передай, что Аменахин мертв, — изрек шаман, и его слова прозвучали, как смертный приговор.
Приговор для орков.
Я кивнул, потом махнул рукой дракону, наворачивавшему круги над лагерем.
Мой жест заметили, дракон тут же стремительно спикировал вниз. Орки вновь начали его обстреливать, но в меня ни одна стрела не полетела — зеленорылые были верны своему слову.
Сев швырнула мне длинный ремень. Я схватился за него, и земля ушла у меня из-под ног. Когда я забрался вверх по ремню на спину дракона, ящер уже снова парил над лесом, вне досягаемости орочьих стрел. Второй дракон, на котором сидели лучники, следовал за первым командирским.
— Рад, что вы меня не забыли, — хмыкнул я, обвязываясь ремнями безопасности.
— Да я бы с удовольствием сжег тебя вместе с твоими дружками, — без обиняков пояснил командир, — Но тогда я бы не узнал их ответа. Так что там с Аменахином? Они его отдадут?
— Аменахин умер, — передал я слова шамана, — По крайней мере, так сказал главарь орков.
Сев в ужасе ахнула. А вот командир, наоборот, обрадовался.
— Ну и замечательно, — заявил он, — Будь Аменахин жив — нам бы пришлось искать его и перерывать этот сраный лагерь целиком. А это всё равно, что копаться в нужнике. А теперь мы можем спокойно придать всех зеленорылых огню. Настало время ДРАКОНАЦИИ, ха-ха! АХ-ХА-ХА!