Я, оперуполномоченный
Шрифт:
Виктор кивнул. Ему уже не единожды приходилось выезжать с преступниками на места преступлений, и всякий раз его поражало, что воры прекрасно помнили все совершённые ими кражи. Они рассказывали всё в таких подробностях, что временами Смелякову становилось завидно. «Мне бы такую память», – думал он.
Этапированные из ИВС ГУВД двое арестованных без труда указали три места кражи из четырёх. Четвёртый дом они никак не могли отыскать.
– Адрес-то какой? – то и дело спрашивал Болдырев.
– Я ж не адрес помню, гражданин начальник, а дом, подъезд, –
– Как же визуально, если найти не можешь? Почему думаешь, что здесь квартиру взломали, а не в соседнем районе?
– Ну у меня же не бараньи мозги-то, гражданин начальник, – обиделся Рыжик. – Разве ж я спутаю хаты? Нет, тут где-то, сейчас найдём…
Они объехали несколько адресов, которые хоть чем-то напоминали описание, данное ворами, но так и не нашли нужного дома.
– Всё! Баста! Не могу вспомнить, – устало проворчал вор, и на лице его застыло искреннее отчаяние. – Потерял…
– Может, ты просто не хочешь вспоминать?
– А чего мне не хотеть-то? Я же признался, что мы тут четыре хаты долбанули. Чего ж мне теперь-то дурковать? Нет, просто потерял ориентир…
Болдырев посмотрел на Сидорова, затем перевёл взгляд на Рыжика.
– Слушай, ну возьми ты на себя другую кражу, – предложил он негромко, пыхтя папиросой.
– Какую другую?
– Да висит тут у нас одна квартирка. Возьмёшь её на себя вместо той, которую отыскать не можешь. Ты ведь всё равно признался, что четыре квартиры отбомбил в нашем районе. Ну, поменяешь один адрес на другой… Как тебе моя мысль?
Рыжик наморщил нос и почесал подбородок.
– Да как вам сказать, гражданин начальник… Я так вроде бы и не имею ничего против…
– Тогда поехали по нашему адресу, глянешь на хату… «Вспомнишь», как дело было…
– Ладно, давайте… Это где?
– На улице Новаторов…
А на следующее утро к Смелякову ввалился Сидоров и, громко отдуваясь, выпалил:
– Чистосердечное признание и протокол выезда на место преступления с Рыжиком у тебя?
– Да, вот они. – Смеляков указал на папку с бумагами.
– Слава богу!
– А что стряслось?
– Мне только что из СИЗО опер позвонил. Там «понизу» поступило сообщение, что один из арестованных берёт на себя ту самую кражу на улице Новаторов, которую мы подсунули Рыжику. Давай-ка быстро мне его материалы…
– Мать твою! Мы же могли с этой «хатой» вляпаться по самые уши. – Виктор почувствовал, что лоб его покрылся испариной. – Дурдом какой-то!
– Пусть дурдом, зато сняли бы с помощью Рыжика «висяка». – Сидоров фыркнул и вдруг громко рассмеялся, довольно надув щёки и потрясая тяжёлым подбородком. – А так снимем с помощью настоящего вора… Ну ладно. Давай-ка быстренько выясни, за кем числится этот арестованный, бери разрешение у следака и поедем его «колоть».
Через неделю Виктора перевели на другой участок.
– Парень ты толковый, справишься, – сказал Болдырев.
Виктор принял новое назначение без особого энтузиазма. Он знал, что доставшийся ему участок считался самым трудным. Это была территория Черёмушкинского рынка с прилегающими к нему улицами.
– Чёрная дыра со всеми прилагающимися к ней неприятностями, – прокомментировал Сидоров.
– Пётр Алексеич, там дел столько накопилось, что и за год не разгрести! – Виктор испытывал настоящий ужас. – Я посмотрел: от моего предшественника такая кипа осталась, ну чтобы не соврать, пачка бумаг полметра в высоту… Я ж не справлюсь!
Сидоров криво улыбнулся.
– Вот что значит быть на хорошем счету, Витя. А работал бы херово – не заставили б тебя эту лохань с дерьмом расхлёбывать… Да ты не унывай, – Пётр Алексеевич похлопал Виктора по плечу, желая подбодрить, – не унывай. У нас, сыщиков, лёгких участков не бывает.
– Но ведь Черёмушкинский рынок! Там каждый день столько краж! И сплошные карманники. Их ведь не раскроешь, разве что за руку поймать. Только всех за руку не схватишь…
– Не тужи. Ты вот что, – капитан тщательно затушил папиросу в треснувшем блюдце, служившем пепельницей, – ты раздели все накопившиеся бумаги по группам и разберись для начала, что у тебя где. Там ведь и универмаг «Весна» у тебя на участке, и ресторан «Ингури» – ещё те подарочки… И почаще ходи на рынок.
– Зачем?
– Присматривайся. Как только выдаётся минутка, так двигай туда, работай личным сыском. У тебя глаз намётанный, что-нибудь да приметишь…
Последовав совету Сидорова, Виктор рассортировал все дела по группам и обнаружил, что основная часть, как он и предполагал, приходилась на заявления по кражам, случившимся на Черёмушкинском рынке. Чуть поменьше заявлений было из «Ингури», но там тоже кражи совершались ежедневно и несколько раз на день. Третье место по количеству заявлений занимал универмаг «Весна», находившийся возле «Ингури», и там, помимо карманников, активно действовали мошенники. Сразу охватить всё взглядом у Смелякова не получалось – чересчур велик оказался объём работы. Вдобавок отвлекали новые и новые задания, связанные с подготовкой Москвы к Олимпиаде. Установка была чёткая: работать со всеми подучётными элементами, со всеми судимыми. Активность милиции возросла на сто процентов. Любой, самый малый слушок, касавшийся оружия и взрывчатых веществ, проверялся мгновенно.
– Ты слышал насчёт взрывчатки? – заглянул как-то вечером Горбунов в кабинет к Смелякову.
– Какой ещё взрывчатки? – не понял Виктор. Он только что возвратился с рынка и чувствовал себя совершенно измученным.
– На улице Гарибальди сегодня парня повязали. У него на квартире взывчатка хранилась. Агент стукнул… Парень сразу лапки вверх: мол, нашёл в лесу оставшийся с войны снаряд, извлёк из него тротил, переплавил его прямо в обычной кружке и оставил дырочку для запала.
– На кой чёрт ему это понадобилось? – удивился Смеляков.