Я отомщу. Забуду. Прощу?
Шрифт:
В начале десятого в дверь кабинета просунулась голова их неуловимого сисадмина Сережи Голикова.
– Здрасьте, Ольга Павловна. Вызывали?
Худющий, чернявый, шевелюра как выщипанная, глаза хитрющие. Ольга не смогла сдержать улыбку. Она несколько недель не видела его в лицо, мелькал где-то на заднем плане, как тень отца Гамлета за сценой, а тут пришел сразу. Положительно, у парня нюх. Ну оно и понятно, нужны деньги. На трех работах, только недавно женился, ребеночек у них. Ребеночек...
– Да, вызывала. Проходи, садись.
Парень
– Помнишь, ты начинал разрабатывать дизайн нашего сайта?
Тот кивнул.
– Да, конечно, Ольга Павловна.
– Предлагаю тебе шабашку. Ты начинаешь с нуля и делаешь как надо. Сумму назови сам. Я тебе премию выпишу.
А глаза-то у парня загорелись, даже вперед подался
– В разумных пределах, сам понимаешь, бюджет не резиновый, - усмехнулась Ольга.
– Но сроки чтобы не срывал.
– Ага, Ольга Павловна, сделаем.
– Ладно, иди. Обдумай, сколько это будет по времени и по деньгам, и потом заходи ко мне.
– Хорошо, я сейчас.
– Иди...
– повторила она тихонько, уже после того, как за ним закрылась дверь.
***
Парень ушел, а она сцепила над столом руки и хмуро уставилась на город за окном. Развод наверняка потянет за собой раздел имущества. Удастся ли ей при этом сохранить за собой фирму? Этого Ольга не знала. Вероятно, можно побороться.
А пока...
Она потянулась и взяла лежавший поверх стопки с корреспонденцией большой пухлый конверт. Приглашение на конференцию по чистым помещениям. Повертела в руках и вскрыла.
Не успела вытащить пакет документов, лежавший внутри, дверь кабинета резко открылась. Вошел муж, Иван Решетников. Хмурый, небритый. Замер на миг в дверях, потом решительно двинулся к ней.
Ольга невольно вздрогнула, но взгляд не отвела.
– Оля, - начал он.
– Довольно. Покуражилась, и хватит.
Невольная усмешка проскочила у нее. Опустила взгляд на пакет документов в руках, механически считывая информацию. Он еще что-то говорил.
– Иван, я подала на развод.
Несколько секунд звенело молчание. Потом он зло выдал, махнув куда-то в сторону рукой:
– Ты что, с ума сошла? У нас же дети! Ты хоть подумала, как ты им это все объяснишь?!
А вот теперь она подняла на него глаза и сказала:
– Никак. Надеюсь, ты найдешь, как это объяснить детям.
Мужчина перекосился, видно было, что он борется с собой, глухо рыкнул и выдавил:
– Оля... Это... Это просто игра, понимаешь?! Ну бывает такое у взрослых мужиков. Просто... так, игрушки, ничего серьезного! Оля, это просто...
– он экспансивно дернулся и мазнул ладонью по лбу.
– Не сравнивай с тем, что у нас с тобой!
Не сравнивать? Отчего же. Все то же самое.
А их больше нет.
И самое смешное, что та Арина Лебедева оказалась права. Только делить мужика, кому вершки, кому корешки, кому член, кому кошелек, Ольга не собиралась. Слишком больно и противно.
Но мыслей своих она озвучивать не стала. Ей казалось, стоит только позволить себе копнуть эту тему, только начать, и она сорвется. Будет плакать, орать, биться головой о стену от боли. Нельзя позволять себе чувствовать. Потом. Когда-нибудь.
Вместо этого сказала:
– Ну вот, теперь можешь спокойно играть в свои игрушки. И прятаться больше не нужно, никто не помешает. А я...
– она встряхнула пакет, который держала в руках.
– Я поеду в командировку.
Опять повисло напряженное молчание.
С минуту он смотрел на нее тяжело и мрачно, потом проговорил:
– Хорошо. Тебе нужно время. Я дам тебе время. Поезжай в командировку.
И вышел из кабинета, с силой закрыв за собой дверь.
***
Долго еще у нее после этого звенело в ушах.
Но Ольге не нужно было время, свое решение она уже приняла. Когда ты прыгнул с обрыва, назад оглядываться не стоит. Теперь только вперед.
Она еще раз перебрала пакет документов. Там были проспекты и именной пригласительный. Командировка в Крым. В самый разгар лета. Четыре дня. Идеально, нет?
Сегодня вторник, начало в четверг. У нее все шансы успеть.
Постучала гаджетом по ладони, а потом полезла заказывать билет.
глава 6
До конца дня Ольга плотно работала. Потому что, если она собиралась уехать на какое-то время, без нее тут ничего не должно было простаивать. Всех мотивировать, всех озадачить. И в первую очередь себя.
Чтобы ничего не чувствовать и не возвращаться мыслями назад. Туда дороги нет.
Однако рабочий день закончился, а дома, в одиночестве и пустоте, уже труднее было абстрагироваться от мыслей, которые она гнала от себя целый день. Ведь ничего хорошего не придет в голову. Естественно, лезли мысли, как давно у мужа подобные развлечения? Ведь если она за пятнадцать лет ничего не почуяла, так продолжалось бы и дальше. Спасибо гражданке Лебедевой, глаза ей открыла.
А она просто слепая идиотка.
От этого вновь вскипало в душе дерьмо и волной поднималось отвращение к собственной глупости. Любовь к мужу превратилась теперь в ее сознании в нечто жалкое и постыдное, что нужно задавить в себе, вырвать с корнем. Но разве можно это проклятое чувство просто взять и вырвать?! Оно же срастается с душой, становится частью сердца, половиной. И кровоточит потом. Кровоточит...
Вот и хорошо, и довольно об этом.
Иван сдержал слово и больше не напоминал о себе. Дал ей время передумать? Как будто это что-то изменит. Сейчас Ольгу беспокоило другое. Она как-то весь день умудрялась игнорировать и крепиться, но уже наступил вечер. Дальше уже просто не получалось бороться с собой. Надо было позвонить маме, детям, а ей трудно было это сделать.