Я отвечаю за свою страну
Шрифт:
— Так вы из милиции? Артисты! — Клавдия захлебывалась смехом. — Нету Яшки, в больнице он.
— В какой больнице?
— Известно в какой — в Нарвской. Аппендицит ему вырезали, теперь езжу вот, супчиком подкармливаю.
— Какого числа его оперировали?
— Как приехал, так и свалился. Вызвала «скорую», сразу забрали в больницу. Второго сентября это было. Опять натворил чего-нибудь?
— Пустяки… Дома не знают, куда он пропал. Извините нас за беспокойство.
В больнице все подтвердилось. Второго сентября «скорая помощь» доставила Моргуна в приемный покой, и в тот же вечер он был оперирован. Виктор полистал его паспорт, для убедительности заглянул в палату,
— Первый тайм мы уже отыграли. Команды удаляются на отдых…
Виктор в тон ему закончил:
— …при полном молчании трибун. На световом табло загорается большой знак вопроса. Дарков, пойдем позвоним от тебя главному судье «соревнований», получим соответствующие указания и рекомендации.
Рохтла «порекомендовал» к утру быть в министерстве.
В уголовном розыске принято считать, что если при отработке версии получен отрицательный результат, то это тоже результат. Причастность Моргуна к убийству была полностью опровергнута, и ради этого стоило тратить время и силы. Теперь предстояло проанализировать проделанную работу и наметить новые розыскные меры.
Эндель добровольно вызвался писать справку-меморандум. Виктор тем временем рылся в архиве, просматривая материалы по преступлениям прошлым лет, совершенным на лесных хуторах. Таких преступлений было немного, но Виктор снова и снова листал дела, составлял списки, тщательно разбирался в мотивах, толкнувших людей преступить грань закона. Особенно его интересовал вопрос, что побуждало преступников идти именно на отдаленные хутора? Кажущаяся беззащитность людей? Но ведь можно нарваться на агрессивного хозяина, и тогда трудно будет унести ноги. Предположение, что владельцы хуторов прячут деньги в кубышках? Смешно! Гораздо выгоднее положить деньги в сберкассу и получать льготные проценты.
На третий день творческих мук Виктор пришел к выводу, что никакой системы здесь нет и быть не может. Пока оставался один реальный путь — проверить людей, ранее судимых за аналогичные преступления. Для этого необходимо установить, где они находятся. Виктор ушел с головой в составление запросов. От писанины его оторвал робкий стук в дверь.
— Войдите.
На пороге стоял пожилой человек в сером пальто и шляпе.
— Товарищ капитан, я участковый инспектор Лаур. Разрешите обратиться?
— Лаур! Да вас же узнать нельзя в гражданском платье. Проходите.
Виктор силком снял со смущенного Лаура пальто, усадил в кресло.
— Как там дела в вашем лесу, что нового?
— Тут вот какое дело, товарищ капитан… Промашку я допустил. Вы уж извините меня. Видно, пора мне на пенсию.
— Да что случилось? Не волнуйтесь, Лаур, говорите смелее.
— Вспомнил я один факт. С год назад увидел во дворе у старого Вольдемара молодого парня, модный весь из себя, костюмчик блестит. Спросил ненароком, что, мол, за чудо: грибник не грибник, охотник не охотник? Вольдемар пробормотал что-то насчет племянника, вроде в «Интуристе» работает. Я тогда не придал значения, забыл. А теперь вот вспомнил и все эти дни думаю. Была у Вольдемара когда-то сестра, только померла давно. Может, и в самом деле племянник это был?
— Что ж, очень хорошо, что вы пришли ко мне. Вы надолго в Таллин?
— Начальник сказал, что могу быть здесь, пока не разберемся.
— Тогда едем в «Интурист» в отдел кадров. По фотографии узнать сможете?
Лаур кивнул головой с полной уверенностью.
Кадровики — народ обстоятельный. Все у них разложено по полочкам в идеальном порядке, папки аккуратно подшиты и подписаны, картотека разбита по службам.
Заинтересованный кадровик посмотрел через плечо Виктора.
— Ялакас? Никаких претензий не имеем. Добросовестный работник, член месткома, хороший семьянин. Вы, вероятно, ошиблись.
— Я тоже так думаю, так что не нужно его зря беспокоить.
— Понимаю. Кстати, Ялакас сегодня работает, завтра у него выходной.
На улице Лаур распрощался, поехал навестить родственников, а Виктор через десять минут стучался в кабинет Рохтлы.
Обсудили возникший вариант. Ялакаса предстояло проверить капитально, ведь это пока единственный человек, которого видели на хуторе. К тому же родственник Ауна.
Виктор неторопливо шагал по улицам вечернего города. Сырость освежала кожу лица, снимая усталость. Запахнув плотнее плащ, он ускорил шаг и вышел на площадь, посреди которой будто новогодняя елка стояла гостиница «Виру». Прекрасное современное сооружение, пользующееся большой популярностью у приезжих, но, как казалось Виктору, место для постройки гостиницы было выбрано не совсем удачно — бывшая Центральная площадь потеряла свое очарование.
Вспомнив, что сегодня как раз должен работать Ялакас, Виктор обогнул здание и подошел к входу в ресторан. Возле дверей толпилась молодежь. Швейцар за стеклом, как карась в аквариуме, важно дефилировал, гордый и неприступный.
Виктор стоял в нерешительности. Хотелось бы, конечно, посмотреть со стороны на «племянника», но как попасть туда? Не объясняться же с этим старым павлином.
— Шахов, привет! — К Виктору подходил оперативник из городского управления. — Что здесь делаешь?
— Да вот хотел чашечку кофе выпить, но разве проберешься через такой кордон. — Виктор пожал протянутую ему руку. — Ты знаешь, все время испытываю мистический страх перед швейцарами, прямо комплекс какой-то…
— Ну, это проблема разрешимая. Пойдем, составлю тебе компанию, если не возражаешь.
Оперативник решительно направился ко входу, Виктор шел следом, мучительно вспоминая, как того зовут. Чертыхался про себя, что за своими делами стал забывать имена коллег. Потом вспомнил — Антс.
Антс уверенно растолкал джинсовых парней и забарабанил в дверь. Швейцар подслеповато сощурился, вглядываясь в нахальных посетителей, потом быстро засеменил открывать. Пропуская Антса и Виктора, весь разулыбался, как будто встретил долгожданных и горячо любимых родственников.
Сдав плащи, они спустились по лестнице, свернули налево и попали в полутемный маленький бар. От гремящей музыки, казалось, вибрировали бетонные стены. Бармен священнодействовал за стойкой. Уверенной рукой разбрасывал по бокалам лед, смешивал коктейли, неуловимым движением распечатывал пачки сигарет, наполнял кофейные чашки. Затем наступал кульминационный момент: рука замирала и мягко опускалась на кнопки электронного калькулятора. Исполнялись замысловатые гаммы, «автор» на секунду задумывался, как бы в уме сверяя счет, и со скучающим видом отсчитывал сдачу. Небрежно, как на паперти, бросал мелочь на поднос. Разомлевшие клиенты смущенно сгребали мелочь настойку — на чай, мол, — и, забрав поднос с горячительным, удалялись в темноту бара.