Я отыщу тебя в будущем
Шрифт:
— Всех свитков?! А сколько их? Как я поняла, там целая библиотека?
Джо кивнул:
— Их около тысячи восемьсот — это была богатейшая коллекция старинных рукописей, лежащих в корзинах и на полках кучами, так что стоило взять в руки тот или иной папирус, чтобы рассмотреть или прочитать, как он тут же превращался в пыль. Вот и дошло их до нас очень мало! Буквально несколько штук! Тогда папирусы пробовали спасти самыми разными способами, но все попытки были тщетны.
— Но ведь как-то их читали? — Я вспомнила о немецком историке Винкельмане и патере Пьяджи, который приспособил для
Джо заговорил. Внимательно слушая, я подняла на него глаза.
— После такой находки в Геркулануме, раскопки шли с размахом, как сейчас помню… ими занимался Карл Вебер, военный инженер из Швейцарии.
— А как же библиотека? — я знала, что получу всю информацию по делу, но было любопытно услышать это с пояснениями директора.
— Она на целых десять лет попала в руки вандалам, типа кавалера Алькубиерре… тебе, возможно, еще предстоит с ним столкнуться, он всем руководит от имени короля, а пока твое отправление запланировано через неделю, готовься!
— Чего?! Какую неделю? — Я с гневом оперлась о подлокотники и резко поднялась из кресла. — Я ничего не успею! Или ты предлагаешь мне тренироваться считывателем прямо на свитках Виллы папирусов?
— Ладно, готовься, сколько надо, но недолго! — милостиво позволил директор. Он видимо решил со мной не спорить, а что? Поговорит с кем надо и все равно выставит в Неаполь, когда ему будет удобно.
Скептически оглядев довольное лицо Джо, кивнула. Выходя из его кабинета, я размышляла о том, через кого на меня надавит Джо, и чуть не упустила важную мысль, молнией понесшуюся в голове:
«А кто надавил на Джо?»
Почему меня буквально выставляют со станции? Куда делись планы на отправку по другому заданию? Куда более подходящему моему спектру знаний? Там ведь тоже всем ходом шла подготовка? И, судя по всему, я в Геркулануме застряну надолго! Лет пять, как минимум…
Равнодушно махнув Джо на прощание, я еще раз оглядела прекрасную мебель его кабинета. Неужели рука руку моет? А что? Историки молча помогают безопасности закрыть месторождения, а те закрывают глаза на подпольную торговлю старинными вещами.
И мне место нашлось — кто-то убирает ненужных историков, фактически отправляя их в ссылку, пусть и отлично оплачиваемую, а взамен закрывая глаза на доставку антиквариата из прошлого!
Мерзко как! Стройный справедливый мир рушился на глазах!
За дверью директорского кабинета я помедлила, глубоко вздохнула, зачем-то одернула одежду, поправила прическу и пошла к Наташе. Сейчас мне надо точно выяснить кто «идет» в Лондон начала XIX века! А дальше по плану.
Глава четвертая
«Предположим, что вся Вселенная представляет собой толстый многостраничный том. Но если обычные страницы имеют по существу лишь два измерения — длину и ширину, то в этой книге жизни каждая страница как минимум трехмерна. Если это мнение верное, то ясен путь, как можно попасть на другие страницы, в иные миры и измерения. Ведь они скреплены общим корешком…» Версия).
Артур
По словам слуг, матушка возлежала на диване в своем будуаре. Это большая светлая комната с белоснежными стенами, украшенными вставками из шелковой парчи цвета дамасской розы*. Матушка на самом деле очень уважала эти цветы, выписывая себе из Болгарии духи и масла с их ароматами. Так что этот цветок можно смело считать главным ароматом нашей фамилии. Садившееся солнце, проникая сквозь высокое оконное стекло, наполняло ее комнаты мягким золотистым сиянием. В камине весело плясали крошечные язычки пламени.
*розовые или бледно-красные оттенки.
Слуги вежливо пропустили меня в ее будуар, по моей просьбе не сообщая матушке о визите. Хотелось поговорить по душам у нее в покоях.
Когда я вошел, сжав губы в негодовании, маман возлежала на софе и читала письмо.
— Плохие новости? — сочувственно уточнил я, аккуратно прикрыв за собой двери.
— Артур?! — мама от удивления приподнялась и обернулась. — Ты же отправился в Гемпшир?
Я весело отмахнулся:
— О, я уже успел вернуться в Лондон и скоро вновь отбуду в гемпширское поместье.
И сел в кресло напротив матушки.
Взглянул на свое лицо, отразившееся в огромном зеркале над камином, перед которым стояли серебряные подсвечники, припомнил как в детстве, когда по вечерам слуги зажигали свечи, стоявшие в подсвечнике на камине, мне казалось, что в зеркале за ними появляется проход в сказочные миры…
— Что послужило причиной столько частых переездов? — нахмурилась матушка, откладывая на этажерку из красного дерева письмо на дешевой бумаге.
— Дела… а вообще-то, — я вздохнул, и улыбнулся, — вернулся сообщить, что в самое ближайшее время собираюсь выехать на континент. Но сообщить тебе что-то более определенное пока не могу в связи с домашними делами в поместье, которые мне еще требуется завершить перед поездкой.
Маман побледнела, размышляя об услышанном. Потом подняла на меня глаза и спросила:
— Ты знал, что Дрейк воротился из-за границы? Сейчас он гостит в Лондоне у матери, а завтра приедет с визитом ко мне.
— Меня он не интересует! — отрезал я, поморщившись. — Надеюсь, ты помнишь, что я отказал в дружеском рукопожатии кузену еще будучи школьником! И ты знаешь почему! Пусть Бога благодарит, что я не вызвал его на рассвете! Господь свидетель! Гаррет этого заслужил! — Припомнив схватку на пустыре, я с гневом сжал ладонями подлокотники кресла.
Мама молча кивала головой, соглашаясь, но все же озвучила мучивший ее вопрос:
— Что ты все же задумал, Артур? Я вижу, что тебя что-то гложет… — в ее глазах осталось много недосказанных вопросов, но я увильнул и от этого.
— Задумал? Найти свое счастье… — Матушкино воспитание не позволит ей допытываться, где я намереваюсь его искать.
— Тебя там кто-то ждет? — Она склонила голову набок, дожидаясь ответа.
Я кивнул.
— Ждет… Женщина… — пояснил я, чувствуя досаду на себя, что маман из-за меня поседела раньше времени. Вполне возможно мы видимся в последний раз, а я не могу ей признаться!