Я пацифист, девственник, трезвенник, вегетарианец
Шрифт:
Пацифист
Нет войне!
Пацифизм – это утопический оптимизм посреди антиутопического пессимизма. Такой я делаю вывод, читая мысли людей о мире и войне. Моя статистика показывает, что большинство людей готовы совершить насилие, либо они готовы, чтобы кто-то совершил насилие за них, ради их защиты. И не описать словами насколько это ужасно, как это пугает. Меня окружают безнравственные люди способные на насилие, в то время как я являюсь противником любого насилия. Почему так происходит? Потому что большинство решило, что закон природы утроен таким кошмарным образом и чтобы выжить, нужно якобы следовать тому порядку. И эта глупость озвучивается тогда, когда у человека есть разум, который научился изменять природу, разум способен сопротивляться природе. Но большинство почему-то отказывается от своего разума, потому поступают подобно животным, причем самые ужасные из животных – хищники. Эти животные едят мясо
Для природы что главное? Чтобы была жизнь любой ценой, любыми средствами, и безразлично, что нравственно, а что безнравственно, главное чтобы жизнь продолжалась, даже если эта жизнь дается посредством злодейства. Этим принципом руководствуются все войны, всё насилие. Всё для жизни и победы – девиз войны. И это всё крайне безнравственно, однако природа не апеллирует такими терминами. Это то же самое, если бы я желал бесконечно заниматься творчеством, и для творения я бы воровал краску, кисти, убивал бы конкурентов, мешающих мне творить, ведь процесс не должен останавливаться, и я пойду на всё, лишь бы продолжать. Но я не такой, я однажды закончу, я готов уже закончить со своим творчеством. Но природа придерживается другого мнения. Людьми словно руководит природа, их мыслями, текстами, все говорят о ней. И только разум видит, насколько она безнравственна и не заслуживает ничего кроме порицания. По крайней мере, я верю в свой разум. Противостоящий разум природе. В антиутопии разум смертен, он быстро умирает, его легко заглушить смертью, в то время как в утопии разум вечен и бессмертен. Разум по сути своей утопичен, идеализирован. Разум побеждает безнравственность природы, сопротивляясь ей и в своем угасании побеждает, воскресая в другом человеке. Этот образ схож со всем известной религией, но может быть так оно и есть. Разум с отвращением взирающий на насилие и убийство, на деторождение и вообще на половые отношения, обречен умереть, не продолжившись в детях. И, казалось бы, что с разумом покончено, умер носитель пацифизма и девственности, но внезапно другой разум на другой точке земного шара вспыхивает разумными нравственными идеями чистоты. Против грязи природы выступает чистота разума. И вот я читаю тексты многих людей и вижу их поклонение то одному божеству, природе, то другому, разуму. Разум отвержен, но однажды он восторжествует. Торжество может только оттягиваться глупостью.
Природа многолика, ей дают разные имена, как и положено божеству. Люди придумывают различные мироустройства, идеологии, корнем в которых является природность, всегда безнравственная. Они строят, творят, умирают за природу, живут ради нее. Но для разумного человека без разницы какое лицо природы к нему повернуто, и какая рука желает его погубить. Она не брезгует насилием, убийством, враждой, соперничеством. Ею придуманы для того разрешающие законы и правила, сути не меняющие. Но разум, что это? Эволюция природы или ошибка природы? Или разум это нечто отдельное от природы? Может быть, разум это протест природе ради нравственности. Я точно не знаю, я знаю только то, что разум создает инакомыслие. И раз уж эта книга обо мне, значит, я пишу о своем разуме. А я другой. Они готовы нападать, либо защищать себя и свое потомство насилием, я нет. Они готовы размножаться, я нет. И раз они готовы ко всему этому, значит, они живут по заповедям природы. Разум это, прежде всего рассуждение, тогда как большинство в массе своей живет не рассудительно, но инстинктивно чувственно. Они действуют так, чтобы выжить, не задаваясь лишними вопросами. Нравственно ли это, или же нет? Вот говорят разум это машина, но на самом деле автоматизм присущ природе. Включается режим выживания, и они выживают, тогда, как разум размышляет, а не безнравственно ли то действие способствующее выживанию? Они безнравственны, делает вердикт разум и умирает, будучи нравственным, с осознанием собственной чистоты. В то время как поклонники природы выживают, чтобы был я, они совершают безнравственные поступки, чтобы я родился. Рождение это их излюбленное оправдание всего. Не означает ли это, что я продукт полового совокупления, насилия, убийств, грабежа, завоевания, лжи. Получается, что я производное зла. Выходит, что голая животность природы меня породила. Однако при всём этом, я, наделенный разумом, могу только ненавидеть свою изначальность, смотреть на прошлое с отвращением, могу думать о своем рождении только с брезгливостью. Если бы все люди были бы также разумны, насколько разумен я, то они, осознавая всё это, жили б тогда крайне пессимистично. Но они этого не хотят, они хотят оптимизма, потому
Здесь вступает в силу природный самообман. Поэтому с одной стороны половое совокупление это гнусно и грязно, но с другой стороны приятно, этому придается особое значение, ведь претенциозный обман, вызывает, как правило, меньше сомнений. Тут главное подача, пиар. А природа располагает множеством пиарщиков. Подобно сему, насилие ужасно, война разрушительна, но, сколь ожидаема победа, победа оружия и идей, а сколь ценится выживание, и вот, вроде бы война это уже не так плохо. Антиутопия остается антиутопией, только она раскрашена иллюзиями. В то время как для разума существует только черное и белое. Большинству людей это не нравится, они меня упрекают за двухцветное мировоззрение, по той причине, что им всем хочется жить только в одном цвете, в серости. Серость жизни им приятна и привычна. Но на самом деле это иллюзия серости. Поэтому, так-то они против насилия, но если нужно, тогда можно. Это и есть серость мышления. Можно вообще не пить алкоголь, можно упиваться им, а можно чуть-чуть, самую малость. И это серость. Также и не сохранение девственности и не беспорядочный разврат, а так, ничего особенного, редкие половые связи. Серость поведения и выбора, как она есть. В то время как разум настаивает на белой стороне – стремись к чистоте, будь чист до белизны. Но люди слабы перед природой, потому нередко идут на уступки, делая свою жизнь серой. Что интересно, черноту они оправдывают, в то время как белизну терпеть не могут, так как сами отказались от нее. Стоит открыть любую книгу, чтобы понять, каким образом устроена толпа, что она чувствует, сколь примитивно устроена. Серая толпа, в которой быть нет никакого желания.
Серая толпа жестока. Я, записывая эти свои мысли, в очередной раз испытывал на себе ту громаду хейта, которую они обрушивают на всех, кто хоть сколько-нибудь отличается от них. Они для меня ужасны, но и для них безумен. Я, будучи пацифистом, а значит никого не обижающий, не совершающий насилие, я для них ненормален, я также девственен и тут я какой-то не такой, еще трезвенник, и к тому же вегетарианец, всё перечисленное делает меня неким чудовищем в их глазах. В то время как они, будучи противоположностями, всему тому, что я перечислил, почитают себя якобы нормальными правильными людьми. Серьезно? Нормально совершают насилие, нормально совокупляются, нормально употребляют разные одурманивающие вещества, нормально убивают животных и едят их трупы. Всё это нормально для них, а меня они демонизируют. Я ли здесь демон?
Несомненно, это автобиографический очерк, ведь я именно так и живу. Вся моя творческая деятельность сталкивается с осуждением. Ведь занимаясь написанием литературы, создавая книги, я тем самым, по их мнению, совершаю мыслепреступление. Если бы они могли читать мысли человека, то только стоило бы ему, о чем протестном подумать, как у двери его квартиры уже бы собрался парад законников. Но читать мысли они не могут, только могут читать обнаженные мысли писателя. Я пишу главу данной книги во времена, когда всюду слышны военные слухи. Все боятся. А лично я боюсь патриотического припадка безумия, который вот-вот грянет. Мой отец слушает правительственное радио в ожидании, когда же нападут враги. Он старый глупец, не понимает, что враги не там, они здесь, мы находимся в эпицентре зла, всё зло в варварстве здешних людей. К этой милитаристской стране можно испытывать только антипатриотические чувства, эту страну можно только ненавидеть, хотя и глупо ненавидеть иллюзию, в нее можно только не верить. Серая земля с серыми людьми, которые скоро почернеют. Если где и воздвигнут алтарь безнравственной природе, то именно здесь. Этот алтарь животности скоро разрушится, и я счастлив, осознавать то, что я внес свой незначительный вклад в погашение этого мужланского святилища. Поклонники природы, все эти мужланы и мужланки, не могут понять простую истину, что создают почву для насилия именно они, уча своих и чужих детей выживанию в той безнравственной цивилизации, которую сами же и построили, в которой поощряется насилие, ложь, воровство, а потом они прикидываются наивными и задаются вопросом – почему война? Но чаще сознаются – иначе и нельзя, невозможно без войны. Это похоже на то, если бы врач всем пришедшим к нему пациентам говорил – неизлечимо, когда пациенты хотят исцеления, хотят услышать слова поддержки. Для чего нужны врачи в обществе, смирившегося с неизлечимостью своей болезни? Миропорядок, видите ли, так устроен, что в нем существует борьба – утешаются они, забывая о том, что эту борьбу они начинают сами. Если бы всех учили пацифизму, девственности, трезвенности и вегетарианству, то не было бы злодеев и злодейств. Но они считают, что так жить, значит идти против природы человека. Тогда чему вы удивляетесь? А удивление происходит потому что, в каждом есть разум, с разной степенью развитости. И разум намекает на то, что что-то здесь не так, есть ошибка, и чтобы добиться определенного результата, нужно делать определенные действия. Но они делают одно, а результат ожидают противоположный. И в этой безумной толпе я живу. Природе именно это и нужно, чтобы люди соперничали, грызлись между собою, и самые безнравственные из всех хотели власти, и ее добивались.
Конец ознакомительного фрагмента.