Я - первый
Шрифт:
— А ты мог бы и постараться для нас, и сам квартиру снять, а не ждать, пока родители сжалятся и как кость собаке бросят! Ты же у нас большой мальчик. Умный! И все знаешь лучше всех!
Знаю что по-больному, но не могла больше.
Артур подлетает ко мне как коршун, сгребает за футболку и одним толчком вжимает в стену так, что висящее над моей головой семейное фото падает, чудом не задев. Слышу громкий звон бьющегося стекла и рык одновременно.
— Ты бл*ть вообще знаешь, сука, что такое деньги и как они зарабатываются? Сама на
— Отпусти меня! — делаю попытку вырваться и ступаю в сторону, что бы оттолкнуть, но сделанный рывок сопровождается резкой болью в стопах и я замираю.
Артур тяжело и громко дышит, и мне кажется, что он сейчас ударит меня, глаза словно кровью налитые. Но хватка ослабевает и он отпускает меня и матерясь семенит назад на кухню. Закрываю глаза руками и сползаю по стене на пол. Все происходило считанные секунды, но этого достаточно, что бы перечеркнуть годы: гнев, злость, обида, не понимание, ревность… — слишком много чувств и эмоций на нас двоих. Они сжигают и провоцируют на ужасные поступки. А время и пережитый кризис дают ложную уверенность, что теперь позволено и будет прощаться многое.
Под ногами мокро и пульсирует, сжимаю пальцы ног и опускаю взгляд вниз. Кровь. Много крови. Оглядываю лужицы, которые растекаются, часто моргаю и стараюсь не паниковать. Пытаюсь встать, но тут же возвращаюсь на исходную, так как приподняться даже на пятках не получается.
— Фак, Элеонор! — кричит Артур и подлетает ко мне.
Глаза бешено шарят по мне, руки и губы дрожат, резко опускается на колени и пытается взять за ногу, — я отдергиваю, мне больно, и я не хочу что бы он ко мне прикасался! Никогда больше! Парень что-то бубнит, вытирает измазанные в кровавый цвет пальцы о свои боксеры, оглядывает комнату, будто ищет что-то. Я чувствую его страх, его сердце, как оно колотится. Я почти упиваюсь его страхом, что-то подобное и я пережила несколько мгновений назад.
— Твою мать! Иди сюда. — пытается поднять и взвалить на себя, выходит неуклюже, и я чуть снова не падаю в разбитое стекло. Понимаю, что сама не выберусь. Поддаюсь ему вперед, обвивая за плечи. Он тут же подхватывает и бежит со мной на улицу.
— Ты в трусах! А на мне их нет вовсе! — с ужасом вспоминаю я, когда он подбегает к машине.
— Принеси мне шорты… в рюкзаке…и плед. — приказываю, когда меня усаживают на пассажирское сидение. Ноги сразу же окутывает холодный ветер, и становится даже немного легче.
— Арт достает из бардачка салфетки и пытается приложить к ногам, но я выхватываю и кричу что справлюсь сама. От моего крика он отшатывается и бежит в дом.
Не прошло и минуты как он выбегает, уже одетый с моими шортами, полотенцем и пледом. Какой находчивый! Конечно, сейчас всю машину ему запачкаю.
— Прости, Эл! Прости, умоляю! Я не хотел…я не думал! — умоляюще смотрит на меня и тянется, что бы утешить, обнять. Но я отшатываюсь. Слава Богу он не настаивает.
— Просто отвези меня в клинику.
— Да,
Кладу полотенце вниз и аккуратно ставлю на них стопы. Надо бы все ему тут побольше забрызгать кровью, пускай знает, идиот.
До госпиталя мы доезжаем за пятнадцать минут. Кровь уже не течет, но раны начинает ощутимо ныть. Вывернуть и посмотреть что там, так страшно, что я начинаю жалеть себя: плачу, омывая слезами лицо и руки. Арт несколько раз пробовал меня утешить, но его легкие касания и нежный голос, который совершенно по-другому звучал еще десять минут назад, только раздражали, и через пару моих отказов, он уже не предпринимал попытки, а лишь коротко поглядывал, то на белые ноги, то на красное от слез лицо.
Припарковавшись, Арт быстро выпрыгивает из машины и подбежав ко мне, помогает надеть шорты и накрыть ноги пледом.
Его руки все так же трясутся, и хочется сказать что-то вроде: Жить буду, не дрейф. Но нет, это он виноват — пускай наслаждается. Берет меня бережно, как невесту и несет ко входу.
Милый доктор осматривает, удивляется и интересуемся каким образом осколки могли так впиться в мои ноги. Выдумываю что-то на лету, про то что не заметила, как кошка разбила рамку и оступилась на нее. Кошусь на побледневшего, рядом стоящего Артура. Ага.
Продезинфицировав и вытянув все осколки из одной ноги, доктор решает что здесь можно обойтись без иглы и ниток, а воспользоваться специальным клеем, который соберет разрезанную кожу. Только нужно на несколько дней ограничить передвижения, что бы они не разошлись. При правильном соблюдении рекомендаций, пообещал что не останется и следа. Со второй ногой пришлось попотеть подольше, осколок глубоко врезался, и несколько раз задев кожу пинцетом и услышав мои окрики, доктор сделал обезболивающий укол и через несколько секунд держал в зажиме острый, продолговатый, прозрачный кусочек.
— Элеонор, знаю что молодым девушкам невмоготу лежать и дня в кровати, но вам нужно минимум три дня потерпеть, пока все раны хорошо затянутся. — его голос успокаивает и расслабляет. Забрав заключение и рецепт, еще раз осматриваю свои перебинтованные ножки и хочется снова разрыдаться.
— Отвези меня домой, — отрезаю не глядя, ведь знаю что он сводит с меня глаз.
— Хорошо, — доносится покорно.
— Эл, прости меня! Пожалуйста! Я же не знал….я не хотел что бы все так получилось…Детка, прости!
— Серьезно? — вскидываю брови вверх, — А что ты хотел? Припугнуть? Разочаровать? Показать себя настоящего? — не дав ему ответить добавляю, — У тебя получилось! Я думаю ты понимаешь, что жить с тобой я не буду.
— Элеонор, пожалуйста! Ты мне нужна! — смотрит он на меня глазами полными слез в ожидании пощады.
Я же не бездушная тварь, и таким никогда не видела его. Возможно когда привкус сегодняшнего утра сойдет, я отойду и уже не буду такой категоричной, но пока все очень свежо.