Я Пилигрим
Шрифт:
Брэдли обзвонил сто двадцать четыре школы, в которых играли в лакросс, и от имени полицейского департамента Нью-Йорка запросил фамилии всех выпускников мужского пола 1982–1990 годов, для верности еще немного расширив диапазон поиска. Очень скоро у Брэдли имелся длинный список имен, за одним из которых, как он был уверен, и скрывалась подлинная личность автора.
Изучить такое количество материала казалось непреодолимо трудной задачей, но большинство этих школ оказались частными: они все время искали денежные пожертвования, чтобы пополнить свой банковский счет. Основным источником финансирования являлись бывшие ученики, а самыми лучшими базами
Работать пришлось долго, и вот однажды старания Бена и Марси увенчались успехом: как-то вечером они обнаружили в списках выпускников Колфилдской академии некоего Скотта Мердока.
– Он окончил школу в восемьдесят седьмом году, – сказал мне Брэдли, надкусывая самый дорогой в мире эклер. – Затем поступил в Гарвард, изучал медицину, получил докторскую степень по психологии. Перед ним открывались большие перспективы, но… Ассоциация выпускников не располагала о нем абсолютно никакой информацией: у них не было ни его адреса, ни списка работ – вообще ничего. Этот человек просто исчез, словно в воду канул. Он был один такой из всех, чьи досье мы просмотрели.
Брэдли взглянул на меня, как видно пытаясь понять, о чем я думаю. Но я молчал, занятый своими мыслями: было странно услышать имя Скотта Мердока через столько лет. Иногда, в самые худшие моменты жизни тайного агента, когда мне приходилось быть одновременно судьей и исполнителем приговора, я гадал, что случилось с этим человеком.
Помолчав какое-то время, Брэдли продолжил:
– В ходе дальнейшего расследования я узнал в Гарварде, что доктор Мердок получил работу в корпорации РЭНД. Они знали об этом, потому что его вербовали прямо в кампусе, – имелась соответствующая запись. Но странное дело: в РЭНД категорически заявили, что ничего о таком человеке не слышали. То же самое утверждали профессиональные ассоциации, лицензионные комитеты и все другие организации, в которые мы обращались. Складывалось такое впечатление, что доктор Скотт Мердок, покинув Гарвард, исчез с лица земли. Куда же он делся? – спрашивали мы себя.
Холодок, появившийся у основания моего позвоночника, быстро поднимался вверх. Итак, эта парочка выяснила, что Скотт Мердок бесследно исчез. Интересно, что еще они раскопали?
– Мы выяснили старый адрес Скотта Мердока, еще тех времен, когда он учился в школе, – продолжал Брэдли, – и отправились в Гринвич, штат Коннектикут. Я поговорил с кем-то в доме по двусторонней связи, объяснил, что я из Департамента полиции Нью-Йорка, и ворота открылись.
Я поднял на лейтенанта глаза, гадая, какое впечатление на него и Марси, с трудом сводящих концы с концами на Манхэттене, произвела бесконечная подъездная аллея моего детства, идущая мимо конюшен по берегу живописного озера и заканчивающаяся у одного из десяти красивейших особняков в Америке. Словно читая мои мысли, Брэдли тихо добавил:
– Мы даже не могли себе представить, что в США есть такие дома.
Его нынешний владелец, хорошо известный рейдер, сказал им, что старики Мердок умерли.
– Слышал, якобы у них был всего один ребенок. Понятия не имею, что с ним стало. Одно скажу наверняка: их сынок явно не бедствует.
На следующий день двое сыщиков изучили книгу регистрации смертей и обнаружили записи, касающиеся Билла и Грейс.
– Мы даже побеседовали с несколькими людьми, присутствовавшими на обоих похоронах, – сказал Брэдли. – Все в один голос утверждали, что Скотта на них не было.
По тону собеседника я понял: он считает данный факт самым странным во всей этой истории. Однако у меня не было ни малейшего намерения объяснять ему, что я бы сделал все от меня зависящее, чтобы приехать на похороны Билла, если бы только знал о его смерти.
Думаю, Брэдли понимал, что коснулся обнаженного нерва, и, как порядочный человек, не стал развивать эту тему. Вместо этого коп сообщил мне: уже тогда он был уверен, что Скотт Мердок – представитель родственной профессии.
– А через два дня, – заключил он, – мы знали это наверняка.
Очевидно, они с Марси отправили мой номер социального обеспечения, тот, что был у меня в Колфилдской академии и Гарварде, в Вашингтон для всесторонней проверки. Они хотели выяснить, когда был присвоен этот номер, был ли он заменен на другой и прочие подробности, которые могли бы пролить свет на нынешнее местонахождение доктора Мердока. Полученный ими ответ был кратким и весьма интригующим: такой номер вообще никому не присваивался.
Я сидел словно воды в рот набрав. Какой-то идиот, мелкий служащий из «Дивизии», здорово напортачил. Я мгновенно понял, чту тогда произошло. Много лет назад, когда я менял свою личность, готовясь к первому заданию, специальная бригада удаляла все следы моей прежней жизни. Они закрывали банковские счета, аннулировали кредитные карточки, уничтожали паспорта – словом, вымарывали все, связывавшее тайного агента с его прежней личностью. Создавалось впечатление, что человек попросту отбыл в заморские страны, как делают многие молодые люди, и там исчез.
И вот один из членов этой «уборочной» команды, слишком усердный или недостаточно компетентный, должно быть, решил, что надо для верности уничтожить и мой прежний номер социального обеспечения. Вообще-то, можно было сообщить соответствующим службам, что я умер, или оставить все как есть, или предпринять какие-то иные действия. Единственное, чего нельзя было делать ни в коем случае, – это просить органы социального обеспечения уничтожить мой номер.
И вот пожалуйста, к чему привела эта ошибка: некий тип из штата Коннектикут в ходе расследования откопал идентификационный номер, который, по официальным данным, никому не присваивался. Не надо быть копом, чтобы понять: здесь дело нечисто.
– Я пришел к выводу, что, раз номер социального обеспечения канул в черную дыру, здесь не обошлось без ЦРУ или другой спецслужбы, – сказал Брэдли.
Это лишний раз подтверждало возникшие у него подозрения: хотя многие подробности в книге были изменены, описанные в ней случаи имели отношение к миру спецопераций.
Да уж, чем дальше в лес, тем больше дров: книга вывела Брэдли на Скотта Мердока и убедила его в том, что этот человек и Джуд Гарретт – одно и то же лицо. Теперь Бен знал, какого сорта работой я занимался.
Я спросил себя, насколько плохо в действительности обстояли дела. И спецагент, до сих пор сидевший во мне, ответил, что все очень скверно. Я понимал: возможно, это мой последний вечер в Париже.
Нельзя было терять времени, и я безапелляционно заявил:
– Все это очень интересно, лейтенант. Допустим, вы правы и автор книги действительно шпион. Но ведь этот человек мог с равным успехом находиться в любой части света. Позвольте поинтересоваться, что заставило вас искать его в Европе?