Я подарю тебе крылья

Морозова Мария

Рикхард только молча кивнул.

– Вот папа будет ругаться, – пробормотала она, вспомнив о родителях, – обещала вернуться пораньше, а мало того, что задержалась, так еще и в неприятности влипла. А ведь он сколько раз меня предупреждал.

– Думаю, вы сделаете правильные выводы из случившегося.

– Спасибо, – не унималась девчонка, – вы спасли меня. Если бы не вы….

Мужчина покосился на нее и, увидев в больших глазах неподдельное восхищение и благодарность, почему-то почувствовал себя как-то неуютно.

– Это моя работа, – ответил он равнодушно.

–

И все равно. Я так вам благодарна.

Патрульный только пожал плечами. Вот еще не хватало, чтобы она нарисовала себе образ принца в сверкающих доспехах.

До улицы Текстильщиков добрались быстро. Его спутница указала небольшой двухэтажный домик, где жила с родителями. На громкий стук дверь сразу отворилась, и на крыльцо выбежал взволнованный мужчина.

– Рона? Где ты была так долго? – начал он, но осекся, увидев патрульного. – Господин офицер? Что случилось?

– Небольшая неприятность, – скупо ответил тот. – Ваша дочь нарвалась на нехорошую компанию, но, к счастью, все обошлось. Впредь ей стоит быть осторожнее и не гулять в одиночестве в такое время.

– Рона, девочка моя, – ахнула стоявшая в прихожей темноволосая женщина. – Как же так? Да не стойте вы там на холоде, заходите.

– Мне пора, – покачал головой Рикхард. – Завтра вам, госпожа Рона Хаггер, нужно будет прийти в Управление для дачи показаний. Всего доброго.

Он уже было развернулся и собрался уходить, но был настойчиво втянут в теплое нутро дома.

– Нет-нет, – запротестовала госпожа Хаггер, – как же мы вас так отпустим? Без чашки горячего отвара в такую погоду? Прошу вас, не отказывайтесь, всего на пять минут.

Рикхард обреченно вздохнул, н позволил отвести себя в небольшую, но очень уютную гостиную. Чувствую себя не в своей тарелке, осторожно опустился на край дивана, и огляделся суетящихся Хаггеров. Глава семьи что-то тихо бурчал себе под нос, неодобрительно глядя на дочь и обещая ей серьезный разговор, когда патрульный покинет их дом. А его супруга торопливо носилась из кухни в комнату с посудой и горячим заварником.

Присевшая напротив Рона, когда избавилась от шубы и толстого шарфа, оказалась совсем маленькой и хрупкой. Она была похожа на обоих родителей одновременно. На мать – большими карими глазами цвета теплого шоколада и немного вздернутым носиком, а на отца – буйной каштановой шевелюрой, сейчас заплетенной в две толстые косы.

– И совсем я не маленькая, – смущенно буркнула она под его снисходительным взглядом, – мне скоро будет двадцать.

– Ага, а ума только на десять, – проворчал отец семейства, – говорили тебе, не задерживайся у Авы. Так нет же. Тебе очень повезло, что господин офицер оказался там вовремя. Что, как маленькую нужно за руку водить?

Девочка только виновато вздохнула.

Госпожа Хаггер поставила перед Рикхардом большую тарелку бутербродов и кружку ароматного отвара и чуть ли не силой заставила его все съесть. И как бы мужчина не сопротивлялся, это оказалось очень кстати. Но, будучи сытым и согревшимся, Рик ощутил, как внутри благодарность смешивается с едкой горечью. Так странно было получать заботу от незнакомых людей. Так непривычно было видеть их искренние чувства. И так неприятно осознавать, что он совершенно лишний здесь, как деталь мозаики, случайно попавшая в другую коробку.

Нетрудно заметить, что супруги любят друг друга и свою единственную дочь. И живут они пусть и не очень богато, но зато дружно. У них дома удивительно уютно и умиротворенно, даже несмотря на ворчание господина Хаггера. Мягкий диван, приятные запахи с кухни, треск поленьев в разожженном камине. Не просто жилище, а настоящий Дом, оплот надежности, любви и заботы.

Рикхард отогревался и снаружи, и изнутри. И тогда из самых глубоких уголков души мужчины потихоньку начало вылезать позабытое много лет назад ощущение покоя. Ненавязчивое, теплое, как пуховое одеяло, в которое приятно укутаться с головой в зимнюю стужу. Как же давно он не испытывал ничего подобного. Но это ощущение не принадлежит ему, и никогда не будет принадлежать. Поэтому не стоило даже и привыкать.

Допив отвар, Рикхард решительно попрощался, забрал свой плащ и вышел на холодную пустую улицу. Его смена продолжалась.

Очередной рабочий день выдался на редкость ясным. Белый снег, что после ночного снегопада пушистым покрывалом укутывал тротуары и крыши домов, отражал солнечные лучи, искрился бриллиантовым блеском так сильно, что слепило глаза. Ярко-голубое небо без единого облачка казалось удивительно глубоким и бездонным. Большое окно дежурки покрылось замысловатыми морозными узорами. Но наледь на стекле не мешала солнечным зайчикам пробиваться в комнату и весело плясать по стенам.

День весь словно дышал ощущением какой-то странной радости и легкости. Быть может именно поэтому вызовов сегодня почти не было. И Рикхард Ант отчаянно скучал, сидя в жарко натопленной дежурке и перебирая старые протоколы.

Его безделье прервал робкий стук в дверь.

– Войдите, – коротко бросил он, оторвав взгляд от бумаг.

– Здравствуйте, Рикхард, – послышался знакомый женский голос. Рона Хаггер с какой-то корзиной в руках смущенно мялась на пороге.

– Добрый день, – немного растерянно ответил мужчина. – Если вы пришли давать показания, то это не ко мне, а в соседний кабинет. Там вы найдете следователя Найта, он ведет это дело.

– Нет-нет, – решительно покачала головой девушка, подходя ближе. – У господина следователя я уже была вчера. Я хотела и вас увидеть, но не застала. Мне сказали, что у вас был выходной.

– Да, – согласился Рикхард. – Это так.

– Поэтому я пришла сегодня, – улыбнулась Рона и поставила на стол свою корзину. – Вот, это вам.

Рикхад нахмурился, глядя на подношение. Нет, не то чтобы это можно было посчитать взяткой. Но и принимать от нее благодарность мужчина повода просто не видел. Он выполнил свою работу и выполнил ее хорошо. Преступники пойманы и скоро предстанут перед судом, девушка спасена и возвращена родителям. Так велит ему долг. И за это он получает жалование. И ничего большего Рикхард не заслужил.