Я подарю тебе крылья
Шрифт:
– Я задержалась у подруги, – виновато потупилась Рона. – Да, вы правы, я должна было подумать.
– Пойдем, горе мое, – вздохнул патрульный. – Провожу тебя домой.
Девушка ухватилась за его локоть, и они не спеша двинулись в сторону улицы Текстильщиков.
– И все-таки, Рона, в следующий раз обязательно бери экипаж, если возвращаешься так поздно.
– Просто я совсем забыла о времени, – пробормотала она. – У нас с Авой всегда так. Слишком увлекаемся, а потом оказывается, что уже поздно и ни одного экипажа поблизости нет.
– Поболтать можно и в другой раз, – наставительно заметил Рикхард.
– Мы не болтаем, – возмущенно возразила девушка. – Мы с Авой рисуем эскизы.
– Эскизы?
– Да. Папа обещал, что, когда у нас будет больше денег, мы откроем собственное ателье. Я буду придумывать модели, а мама шить. У нас очень здорово получается, поверьте.
– Я верю. Это хорошо, что у тебя есть мечта, – улыбнулся Рикхард немного горько.
– Да, мне с детства нравилось придумывать наряды куклам. А теперь я жду, когда появится возможность заниматься серьезным делом. Хочу стать успешной и знаменитой, может быть, тогда вы увидите во мне нечто большее, чем просто надоедливую соседку.
Мужчина устало выдохнул и прикрыл глаза. Девочка все-таки набралась смелости признаться в своих чувствах. А ведь он надеялся, что, если не будет проявлять ответный интерес, они постепенно сойдут на нет. Но не вышло. Что же, пришло время поговорить откровенно.
– Рона, – начало он, осторожно подбирая слова. Очень не хотелось обидеть открывшуюся ему девушку. – Тебе вовсе не нужно становиться какой-то особенной.
– У меня совсем нет шансов? – спросила она грустно, глядя себе под ноги.
– Дело совсем не в тебе, а во мне. Ты замечательная. Добрая, заботливая и очень красивая. И обязательно встретишь того, кто оценит тебя по достоинству. Но я тебе не пара.
– А вам не кажется, что решать это нужно только мне? – упрямо возразила она.
– Но я ведь могу привести аргументы, которые тебя в этом убедят?
– Ну попробуйте, – усмехнулась Рона.
– Я старше тебя почти на пятнадцать лет.
– Подумаешь, – пожала плечами его спутница. – У нас хватает таких семей, и разница в возрасте совсем не мешает им жить душа в душу.
– Я живу в казенной комнате в казарме, и это совсем не то место, куда можно привести жену, – нашёл ещё один довод Рикхард.
– Ну и что? Достаток – это не самое главное. Отец говорит, что если у человека есть здоровые руки, ноги и голова на плечах, то он сможет прокормить семью.
Мужчина только грустно улыбнулся. Ему снова невероятно повезло встретить удивительно бескорыстную и самоотверженную женщину. И это опять напомнило о матери. О ее нежных руках и солнечной улыбке. Как же сильно ему не хватало такого вот простого человеческого тепла все эти годы. Вот только сейчас уже слишком поздно что-либо менять.
Рикхард глубоко вздохнул, собираясь раскрыть свою главную тайну. Видит небо, как сильно не хотелось этого делать, но другого выход просто не осталось. Пусть Рона узнает, кто он на самом деле, и сама все поймёт.
– Я очень много плохого совершил в прошлом, – стал рассказывать мужчина. – У меня был титул, были земли, я мог жениться на прекрасной девушке. Но возжелал ещё большего и в погоне за богатством забыл о законе и морали. Моя жизнь превратилась в нагромождение лжи, предательств и измен. Умудрился даже связаться с самым опасным преступником королевства, и только чудо уберегло меня от самой непоправимой ошибки. Да, потом я был наказан за все свои преступления и последние десять лет провел в ссылке. Но мне страшно даже вспоминать о том, что я творил в те годы. И ты все ещё хочешь иметь со мной что-то общее?
Рона подняла взгляд и внимательно посмотрела в его глаза.
– Но ведь теперь ты совсем не такой, – сказала он убежденно. – Я же вижу. Только то, что ты не воспользовался моими чувствами и пытаешься сейчас переубедить меня, говорит само за себя. Пусть и совершил ошибку, но ты заслуживаешь второй шанс.
– Упрямая девчонка! – бессильно выдохнул Рикхард. – Почему именно я?
– Не знаю, – на губах девушки появилась лёгкая улыбка, – разве чувствам нужны обоснования?
– Но я никогда не смогу на них ответить, – сказал мужчина жёстко. – Мне это больше не нужно. Поэтому нам лучше не встречаться. Живи своей жизнью, а меня оставь.
– Но, Рикхард… – прошептала она. В карих глазах заблестели слезы.
– Мы уже на месте, – решительно оборвал девушку тот. – Вот ваш дом, госпожа Хаггер. Доброй вам ночи. И постарайтесь больше не гулять в одиночестве в такое время.
Оставив расстроенную спутницу у порога, мужчина резко развернулся и, не оглядываясь, пошёл обратно в управление. Он знал, что все сделал правильно и так всем будет лучше. Но, боги, отчего же сейчас так гадко на душе?
На следующий день он с затаённым волнением ожидал середину дня и не мог понять, чего же больше хочется: чтобы Рона осталась дома или чтобы в очередной раз заглянула в неуютную дежурку.
Стоя у окна, мужчина рассеянно рассматривал улицу. Стайка мелких детей с визгом и хохотом играла в снежки, пекарь из булочной напротив старательно украшал витрину ко Дню конца зимы, спешили по своим делам конторские служащие и посыльные. Но невысокой девушки, неизменно укутанной в алый вязаный шарф, среди них не было.
– Рикхард, на вызов, – заглянул в комнату Джад.
Мужчина вздохнул, последний раз откинулся взглядом улицу и вышел следом за ним.
Вызов пришёл из небогатого района. По нужному им адресу находился старый одноэтажный домик. Стены из плохо обработанного камня, маленькие грязные окна, дверь, на которой давно облезла краска – все это говорило о том, что его обитатели не могут похвастаться большим достатком. А громкая ругань, доносившаяся из-за двери – ещё и о том, что семейным счастьем здесь тоже не пахнет.
Встретившая их сухонькая старушка взволнованно проговорила:
– Быстрее, прошу вас. Берт опять напился и буянит. Он же убить их может.
Не уточняя, кого именно, Рикхард выбрался из экипажа и быстро подошёл к дому. Хлипкая дверь поддалась первому же удару и распахнулась, открывая неприглядную картину. Единственная комната была оставлена очень бедно. Тёмная, холодная, с голыми стенами и полом. В углу за узкой кроватью скрючилась худенькая темноволосая женщина, за спиной которой можно было рассмотреть маленькую детскую фигурку. А над ними нависал здоровенный детина с опухшим от продолжительного пьянства лицом.