Я подарю тебе новую жизнь
Шрифт:
Сашка помнится собаку всё выпрашивал. А я отмахивался. Мал еще, кто за ней следить будет?! Опять-таки шерсть повсюду. Отказал, кажется, в такой малости. Всего-то не купил сыну собаку, расстроил. Лишь потом понимая, что глупости это все. Бренное. Есть вещи гораздо важнее. А улыбка твоего ребенка стоит всех неудобств, которые могут причинить его хотелки.
Нервно дергаю головой, избавляясь от навязчивых мыслей. Слишком поздно корить себя. Сашу это не вернет, как и не вернет нас с Яной прежних. Жизнь перемолола наши души и выплюнула обратно абсолютно других
— Здравствуйте, а… — лепечет нежданная гостья, нервно поправляя темные волосы. — Яна Витальевна дома?
— Дома. А Вы? — изгибаю бровь, намекая, что не лишним было бы представиться, прежде чем переступить порог квартиры.
— Ох, простите. Я — Инна. Секретарь Яны Витальевны. Я могу её увидеть? — отрапортовала брюнетка.
Если девушка и была удивлена моим присутствием, то весьма быстро и профессионально взяла себя в руки, нацепив на лицо вежливую до оскомины приторную улыбку.
— Яна, к тебе пришли, — крикнул вглубь квартиры, а сам посторонился, пропуская гостью.
Интересно, сколько же еще сюрпризов преподнесет мне бывшая жена?!
В самом начале нашего брака мы решили, что работать Яна не будет. Она не особо рвалась, а я пусть и не запрещал, но и восторгов от этой идеи не испытывал. Не хотелось делить жену с кем-либо еще. Затем родился Сашка. Пеленки, смеси, бессонные ночи. Все это занимало так много места в её жизни, что порой мне самому не хватало её внимания и тепла.
Да и после развода никакой необходимости в работе не было. Я ежемесячно делал отчисления на её банковский счет, на которые вполне можно было жить безбедно. Но она, как обычно, решила по-своему. В этом вся Яна.
— Инна, здравствуй. Что-то случилось?
Убираюсь, дабы не мешать девушкам разговаривать, а сам, скоро сменив мокрую одежду на сухую, присоединяюсь к пацану в гостиной.
— Надо бы тебя в школу определить, — философски замечаю я, опуская на ковер у дивана, где расположились два беспризорника. — Читать умеешь?
— Угу, — кивает Тимофей, поглаживая притихшего и, кажись, даже задремавшего кота. — Только плохо. Мама учила. А потом я сам пытался книги читать, пока батя не пропил всё.
— Врезать бы твоему бате, — фыркаю я, мысленно возвращаясь к нашему с ним нелицеприятному диалогу, в ходе которого эта мразь родного сына продал и не поморщился.
Малец жмет плечами и, задумчиво наглаживая своего питомца, хмурит лоб.
— Вы теперь женитесь на тёте Яне?
— Скорее всего. Не знаю.
Об этом вопросе я и правда не задумывался. Проблем хватало. Между нами ведь и так все ясно, как белый день. Есть она, есть я. Есть чувства между нами, которые никакими штампами не измерить.
— Женщины любят определенность, — тянет мелкий Сэнсэй.
Закусываю щеку изнутри, чтобы не засмеяться и важно киваю. В чем-то Тимофей ведь действительно прав. Смышлёный пацан — этого не отнять.
16.2. Яна
«Около тебя мир зеленее
Около тебя солнцу теплее
Около тебя я понимаю, что счастье есть
Когда ты здесь.»
Ёлка —
Яна
Счастье многогранно. Оно взъерошенное и босоногое, уплетает сырники на кухне. Оно матерящееся и мокрое, пытается удержать брыкающегося кота. Оно пушистое и мурчащее, путается в ногах и выпрашивает еду со стола. Оно нежданное, но такое сладкое, что мне невольно становится страшно. Так не бывает. Не со мной.
Рано или поздно я разобью его. Не удержу в дрожавших ладонях, как это случалось прежде. И тогда вновь наступит холодная и беспросветная тьма, разъедающая меня изнутри. Затопит моё сознание, утягивая на самое дно. На этот раз навсегда.
— Всё будет хорошо, — шепчет Сергей в мою макушку, крепко сжимая в своих объятиях.
Я делаю вид, что верю. Прячу лицо у него на груди и свято надеюсь, что именно так все и будет. Мне ведь большего и не нужно. Чтобы просто он был рядом. Обнимал меня вот так же крепко, гладил по голове и вселял в веру в наше общее счастливое будущее. И чтобы Тимка улыбался своим щербатым ртом не только когда наглаживает своего вновь обретенного пушистого друга. Чтобы горе больше не постучалось в нашу дверь…
Именно поэтому, появление Инны становится для меня громом среди ясного неба. Я подсознательно жду неприятностей. Раз за разом повторяю себе, что ничего еще не случилось, но волна надвигающейся катастрофы уже зарождается где-то на краю сознания, готовится сорваться в любой момент и к чертям затопить наше благополучие.
— Мне неловко выдергивать Вас из отпуска… — Инна кивает в сторону гостиной, где притаились мои домочадцы и тяжело вздыхает.
— Зайдешь?
— Нет, нет. Я на секундочку, — рьяно отказывается девушка, на что я лишь облегченно выдыхаю, совсем не заметив, что задержала воздух в легких, напряженно ожидая её ответа.
Да, я эгоистично не хочу ни с кем делить своё счастье. Оно такое хрупкое, мимолетное, что одно лишнее движение грозит его целостности. И пусть Инна не тот человек, от которого я могу ждать неприятностей, но что-то внутри меня рьяно защищает мой маленький мир от любых посягательств.
— Леонова уволили. Михаил Семенович желает видеть Вас в кресле своего заместителя, — Инна счастливо улыбается. — Поздравляю.
Реальность накрывает меня бетонной плитой. А ведь совсем недавно я действительно хотела кресло заместителя генерального. С остервенением доказывала директору, что стою гораздо большего, чем Леонов. Но всё это было так давно, словно в другой жизни. А теперь…
Хочу ли я этого в свете последних событий? Определённо нет. Работа весьма паршиво, но в какой-то степени спасала меня, дарила возможность забыться. Сейчас же необходимость в этом отпала. У меня был Тима, был Сергей и даже кот…
— Я не могу. У меня ребенок, ему необходимо моё присутствие рядом. Ты должна меня понять…
— Я прекрасно Вас понимаю как мать. Но Яна Витальевна — это Ваш шанс.
— Шанс? — я горько усмехаюсь. — Это был мой стимул жить, а сейчас…Сейчас у меня совершенно другие стимулы для этого.