Я помню Паллахакси
Шрифт:
Я поискал в памяти намёк на похожую ситуацию, в которой мог очутиться один из моих предков. Тщетно. В последнее время я пренебрегал преждевидением, а теперь уже поздно пытаться.
Был лишь один возможный выход из положения. Смит, конечно, давно уехал, но я могу вернуться на дорогу, найти Станса с его ополченцами и сдаться на милость победителей. У них есть всё необходимое для выживания. По крайней мере, я дотяну до утра, если только Станс не решит прикончить меня на месте, не утруждая себя формальностями публичного суда.
Я развернулся и заковылял обратно на север.
Когда
– Дядя Станс! – От великого облегчения я даже вернул ему почётный титул. – Я здесь! – Никогда я столь пылко не желал увидеть старого дурня, как сейчас.
Рядом затрещали кусты, и оттуда выскочил лорин. Он смотрел на меня круглыми глазами, прижимая палец к губам.
– Вилт!
Вилт схватил меня за руку своей мохнатой лапой и потянул. Он хотел, чтобы я снова повернул на юг.
– Харди! – донеслось издалека. – Ты где?
Вилт опять потянул меня за руку, гораздо настойчивей. Это был момент выбора, и я на миг задумался, как оценят его мои потомки… если они у меня будут, конечно.
Я могу выбрать Станса и хоть какую-то определённость.
И я могу выбрать лорина и полную неизвестность.
Однако в этом Вилте было нечто, внушающее доверие. Я позволил ему увести себя. Лорин побежал, держа меня за руку, а я неуклюже тащился за ним. Крики стали громче, когда мы начали обходить холм, на котором я уже побывал. Я зацепился больной ногой за корень и рухнул в резком приступе боли. Вилт начал тормошить меня, издавая неясные звуки и куда-то указывая, потом немного отошёл и раздвинул нижние ветви колючего куста.
Только ненормальный рискнёт приблизиться к кустарнику, который охотится на крупных животных, убивая их своими длинными шипами.
Но я увидел надежду и пополз вперёд.
И куст не шелохнулся, успокоенный, как и другие существа, одним лишь присутствием лорина! Я пробрался меж шипов без единой царапины, заполз в песчаный тоннель, прикрытый его свисающими ветвями, и тут последние силы оставили меня. Вилт присел рядом и положил мне на лоб прохладную ладошку.
– Он должен быть где-то здесь. – Голос прозвучал чересчур близко.
– Глупый юнец, – громыхал Станс. – И он надеется пережить эту ночь?
– Должно быть, Смит специально послал лорина, чтобы нас отвлечь.
– Глупости, – возразил третий голос. – Как, интересно, ты объяснишь лорину, что надо делать?
– Этот лорин у Смита давно, а они смышлёные зверюшки.
– Ну ладно. У Харди нет ни единого шанса выжить, – самодовольно заявил Станс. – И этим бегством он полностью доказал свою вину! Я готов признать, что Смит тут ни при чём. Думаю, Харди спрятался в куче какого-нибудь хлама, а после воспользовался суматохой с лорином.
– Ага. И лорин был одет точь-в-точь как твой племянник?
– Забудь об этом. Пошли, уже темнеет. Нам лучше вернуться к локсам.
– Надо бы ещё поискать, – сказал кто-то с сомнением. – Не погибать же парню из-за собственной глупости.
– Да, это трагично, но так будет лучше для всех! – провозгласил мой дядя напыщенно. – Подумайте сами, сколько раздоров принесёт нам официальный суд? Ради мира в Иаме и дружбы с Носсом я готов пожертвовать своим кровным родственником!
– Это делает тебе честь, Станс.
Голоса удалились, и я остался один на один с загадочным существом.
Тоннель был длинный и узкий, я с трудом протискивался в него ползком вслед за Вилтом. Скоро мы оказались в полной темноте. Я чувствовал, что от нашего тоннеля то и дело ответвляются другие ходы, и чтобы не сбиться с пути, держался за ногу своего мохнатого приятеля. Мы ползли и ползли, до бесконечности. Было не холодно, но колени я, казалось, протёр до дыр. Сколько же нам ещё придётся ползти, размышлял я, и что нас ждёт в конце пути.
Все знают, что лорины живут в земляных норах; ходят даже слухи, что невдалеке от Иама у них есть большое подземное убежище, но это всё, что нам известно. Ни у кого не возникало желания сунуть нос поглубже. Мы не охотимся на лоринов и не разводим их ради мяса; возможно потому, что они немного напоминают уменьшенных и заросших мехом стилков. Короче говоря, лорины по большей части предоставлены сами себе.
Но одно мы знаем наверняка: эти существа чрезвычайно дружелюбны. Они готовы прийти на помощь в беде. У них вообще нет отрицательных свойств, и, на мой взгляд, было бы гораздо лучше молиться лоринам, а не солнечному богу Фа, или Великому Локсу, или всякой прочей ерунде. По крайней мере, они способны нас услышать.
Как-то я обсуждал лоринов с отцом, и он сказал мне, что во всём своём преждевидении ни разу не натолкнулся на какую-либо существенную информацию о лоринах. Только примеры их доброй натуры и готовности придти на помощь! Правда, существуют легенды, согласно которым прежде лорины умели говорить, но потом разучились, поскольку развили телепатические способности.
Считается, что легенды – воспоминания древних людей, чья кровная линия прекратилась, и потому ни одну из них не может вспомнить ни один из ныне живущих преждевидцев. Так что легенды передают из уст в уста, они постепенно обрастают всякими выдумками и, в конце концов, становятся немногим лучше лжи.
На такой лжи и основана наша религия: солнечный бог Фа в форме Великого Локса вырвал однажды наш мир из объятий преступного Ледяного Дьявола – Ракса. И ещё одна ложь: Козел-прародитель, сидя на своём облачке, порождает всех и вся. И ещё легенда о Дроуве и Кареглазке – бессмертной паре, которая спасла наш мир, когда Ракс чуть было снова не одержал победу. Согласно легенде, лорины играли решающую роль в этой героической саге.
А теперь и я вручил свою жизнь лорину.
Внезапно я почувствовал, что почва под моими коленями стала мягкой, сухой и рассыпчатой, как песок. Стены тоннеля расширились и пропали. Я отпустил ногу Вилта и широко развёл руки. Ничего. Мы явно вползли в просторную пещеру. Вилт опять схватил меня за руку и дёрнул вверх. Я послушно встал. Вокруг меня шелестели лёгкие шаркающие шаги, я слышал странные чмокающие звуки, словно кто-то присосался к бурдюку-с водой.