Я помню всё
Шрифт:
Вскоре между нами осталось не больше десяти метров. Приложив все силы, что ещё оставались, я крикнула:
– Эй!
Три головы одновременно повернулись в мою сторону, и я разглядела в них мужчин. Молодые, не больше тридцати, брюнеты, стройные и красивые как на подбор. Один из них был меньше ростом и с выделяющимися скулами, двое других с овальными лицами и кустистыми бровями. Кстати, на них тоже был такой же балахон, как и на мне. Посмотрели незнакомцы на меня с таким удивлением, что я даже оглянулась удостовериться, что смотрели точно на меня. Тот, что по центру, сделал шаг вперёд и, нахмурившись,
– Что ты тут делаешь?
Мне не рады?
Только хотела ответить, я открыла рот, а… ответ как будто ветром сдуло.
– Я не помню. Может, вы объясните?
Стоящий слева подошёл к первому. На его руках я заметила татуировки: узоры, листочки и какие-то слова, разобрать которые я даже не пыталась.
– Ты ничего не помнишь, ведь так? – он наклонил голову на бок.
Я кивнула.
– Откуда ты знаешь?
Вместо ясного разъяснения я снова услышала вопрос, который в этот раз задал третий незнакомец:
– Не помнишь даже то, как здесь оказалась? Обычно люди помнят этот момент.
– Видимо, я не все, – насупилась я. Меня начинало раздражать такое отношение. – Так расскажите?
– Мы в твоей голове, – спокойным голосом произнёс первый. Прозвучало достаточно буднично, словно мы говорили о погоде или о списке покупок.
– Чего? Вы серьёзно сейчас? Как мы можем быть в моей голове? Это не может быть… Подождите, ещё раз, где мы находимся?
– Видишь, ты начинаешь терять нить даже такого простого разговора. Обычно люди попадают сюда после серьёзных травм, находясь между жизнью и смертью. Но обычно это значит, что они уже почти мертвы. Ты пока жива, если по пути сюда твои воспоминания стёрлись. Будь это не так, то сейчас просила бы нас вернуть тебя обратно, – рассказал татуированный.
– А вы кто? – не понимала я. Опять что-то от меня ускользало.
– Проводники. Стражники. Друзья. Называй как хочешь, – махнул рукой тот, что пониже. – Но наша миссия заключается в том, чтобы заставить тебя очнуться. Бродить живому человеку здесь опасно, так что возвращайся-ка в свой мир и живи дальше.
– Но… как это сделать?
– Ты должна вспомнить. Что угодно. Какую-то незначительную деталь из своей земной жизни, и тогда твой мозг всё сделает сам.
Секунду я как глупая пялилась на собеседника. О чём он? Говоривший со мной молодой человек покачал головой и повторил:
– Саша, держись за свои воспоминания. Любая деталь поможет тебе выйти из этого состояния.
– Но зачем? Тут тоже хорошо, – удивилась я. Правда, почему я вдруг решила отсюда уйти? Кругом простор и благодать, солнце приятно согревает кожу, хотя я уже покрылась потом, да и трава колется, но и к этому привыкнуть нетрудно.
– Живым здесь не место. Тебе ещё рано, – вступился третий голос. Звучал он непоколебимо, отчего мне спорить расхотелось.
– Что именно вспомнить? Я не понимаю…
Теперь внутри росла паника. Эти малопонятные требования больше вводили в стресс, чем объясняли происходящее.
– Попробуй вспомнить ощущения. Например, как мама тебя обнимала, как целовал любимый человек, как подруга ободряюще хлопала по плечу, – ответил второй.
Я закрыла глаза. От меня ускользали обрывки разговора, однако я изо всех сил не отдавала их неизвестности. Поначалу усилия были тщетными: что-то да пропадало из памяти,
Воскресить ощущения оказалось труднее, чем думалось изначально. Как я мысленно воссоздам то, что пока не хотело держаться в моей голове? Но я пыталась, усиленно пыталась заставить мозг работать. Села на траву, скрестив ноги, глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Повторила так несколько раз, пока сознание не опустело, а я не расслабилась. Я сфокусировалась на дыхании и ощущениях в теле. Не знаю, сколько прошло времени, но в голове всё-таки прояснилось. Разум делал всю работу за меня.
Мне шесть. День рождения. Повсюду воздушные шарики, сладости и подарки. Я безумно счастлива, отчего не могу перестать улыбаться. Вокруг родные люди: мама и папа. Весь день они не отходят от меня, целуют, говорят, как любят и поддерживают. Чувствую кожей каждый их поцелуй, каждое прикосновение, и это так заряжает меня любовью, что я хочу продлить этот момент вечно. Мне так хорошо…
Распахнула глаза. Я не знала, откуда взялись эти воспоминания и эти ощущения, но они помогли мне: небо потемнело, а трава из зелёной превратилась в жёлтую, словно кто-то переключил времена года. Задул сильный, холодный ветер, отчего по коже забегали мурашки. Трое собеседников присели на корточки, чтобы оказаться со мной вровень. Глаза в глаза.
– Ну, вот и всё, – улыбнулся первый говоривший.
– Теперь ты свободна, – вторил ему тот, который пониже.
– Не возвращайся, пока не наступить твоё время, – наказал третий.
Я хотела поблагодарить их за помощь, только белая пелена перед глазами забрала всё внимание. От испуга застучало сердце. Что происходит?
Дальше всё было, как в тумане. Бесконечное падение и темнота.
***
Ничего более опрометчивого и глупого я в своей жизни не совершала!
Эта мысль промелькнула в голове первой и исчезла так же быстро, как я успела её зафиксировать и осознать. Ужасно раздирало виски, череп будто пытались разделить пополам, прежде чем достать оттуда мой мозг, во рту пересохло. Я ощущала себя отделённой от собственного тела: ни руки, ни ноги двигаться не хотели. Разлепить глаза оказалось ещё сложнее, чем поймать за хвост убегающую мысль.
Что же со мной случилось?
Вскоре попытки увидеть, где я находилась, увенчались успехом. Вместе с белым светом, резанувшим по глазам, с меня как будто сняли вакуум или захудалые беруши, и я различила монотонный звук, который доносился откуда-то спереди. Ровный, до ужаса раздражающий голос, как я всё-таки поняла, вещал о чём-то без умолку. Мне хотелось пить, сдавливало голову, болели глаза, а тут ещё действующий на нервы шум. Нужно отвлечься.
Я находилась в больничной палате. Светло бежевые стены, потолок с шрамиками в виде трещин, флуоресцентные лампы, которые сейчас были отключены, потому что за окном ещё стоял день. Несильно пахло медикаментами и хлоркой, ветром приносимой из коридора. Я лежала под хрустящим одеялом, из правой руки змейкой выходила капельница, а в нос воткнули кислородные канюли, отчего хотя бы дышать было проще.