Я посажу тебя в клетку

Невеличка Ася

– Мне уже не пригодится, - уныло подытожила я, - он всё равно меня убьёт.

– Ну, может за стирку то простит?

Я с сомнением посмотрела на испорченные мокрые вещи.

– Пойду развешу на лоджии, - решила я.

– Зачем?

– Может не заметит? – с сомнением протянула я, но тётя Галя только хмыкнула и ушла. – Да и сухое тряпьё нести до мусорки легче…

Я вздохнула и пошла развешивать, мечтая, чтобы Ермаков вообще провалился сквозь землю за свои злодеяния и не добрался до меня.

Ермаков никуда не

провалился. Явился с Дашей и девицей из своего эскорта. Вот почему никто не удивляется гостьям в доме, он же постоянно кого-нибудь приводит. Но снисходительную улыбку стёр страх перед разоблачением. Тётя Галя отомстила, подставила меня со стиркой.

Я шла за ним и тряслась. Перед глазами уже рисовалась картина, как он берет меня за шкирку и выбрасывает с лоджии. Седьмой этаж… Я буду всмятку.

Но зверь захохотал. Осмотрел сушилку с загубленным гардеробом и заржал. Потом заметил меня:

– Собирай всё это тряпье в мешок и повторно метнись к мусоропроводу, выброси.

Он уже уходил, когда вдруг принюхался:

– Чем от тебя воняет?

Чем от меня может вонять? Утром я мылась в его ванной, очень хотелось отмокнуть в пене, соли, а не споласкиваться наспех в душе. Потом я спала на его постели. Ну чем от меня еще может вонять? Только псиной.

– Вашим гелем для душа… Воняет, да? – не удержалась я от подколки.

Но он вышел, не ответив, а я на удивление не вылетела с лоджии. Хм… А может все не так уж плохо и зверь еще привыкнет ко мне?

Мир резко перевернулся, как только я зашла с лоджии в квартиру и оглохла от какофонии звуков. Влетела в зал с мешком набитым испорченными тряпками и заорала:

– Прекратите! – Даша отдернула руки-крюки от рояля и с выпученными глазами уставилась на меня.
– Сейчас я выйду с этим мусором из квартиры, потом продолжите.

Из кухни вылетел зверь:

– Я с тобой!

Обулся и выхватил у меня мешок.

– Зачем? – растерялась я.

– Прогуляемся.

Отложенная месть? Но Ермаков быстро пояснил, что мы поедем за Алиной, и мне бы побыстрее вникнуть в график, потому что сопровождать он меня с этого дня не будет.

Весь пролет мы спускались пешком. Договорились о тренировке, что уже было маленькой победой над злым и непредсказуемым зверем. О маникюре решила пока помолчать.

Ермаков был каким-то рассеянным и в тоже время сосредоточенным, но не на том, на чем нужно. Пару раз я застала его на разглядывании моей задницы.

– Оцениваю мышцы, - пояснил он, пойманный на непотребстве. – Прокручиваю в голове комплекс упражнений для тренировки.

– Ты жопу мне качать будешь?! – возмущенно остановилась я на последней ступеньке.

Ермаков не успел сориентироваться, налетел на меня, сбил, прижал к стене. Я только ойкнула, в миг оказавшись пришпиленной, как бабочка. Сейчас он обретет равновесие и отодвинется, а я закусываю губу, не отдаю себе отчет, притягивая его еще ближе, цепляясь

пальцами за отвороты пиджака, тыкаясь носом в шею и вдыхая запах зверя полной грудью.

Воняет, воняет, Ермаков… И как желанно воняет!

Меня прёт от его близости, я бесстыже трусь о его тело, охаю, когда он коленом вклинивается между бедер и жестко рукой сажает меня поверх него. Спина самопроизвольно выгибается, а я тянусь губами к лицу мужчины. Для меня это уже прелюдия. Я уже на грани секса. Жду поцелуя, как последней отмашки, после которой уже не будет возврата.

– Какая же ты… Течная сучка, - в голосе презрение, которое отрезвляет лучше любого холодного душа. – Раздвигаешь ноги перед любым, кто хочет трахнуть тебя?

Ермаков резко отодвинулся, оставив меня без опоры, и отвернулся, спускаясь по ступенькам на этаж ниже, к выходу из подъезда.

Обидно. Обидно до усрачки! Я не даю каждому, хочет он меня или нет…

Ой. Что зверь сказал? Что он меня хочет? Хочет меня трахнуть?

Я не могла сдержать торжествующую улыбку. Раз он уже меня хочет, надо помочь ему снять себя с предохранителя. А соблазнять я умею!

Не знаю, что от меня ждал Ермаков, сопли-слёзы? Но не дождался. Я надменно обошла его и села в машину к Глебу.

– Так ты едешь или нет? – уточнила у замешкавшегося Ермакова.

Тот сузил свои глазюки и сел на переднее сиденье передо мной. И снова этот порочный запах. А ведь я живу в его доме, могу найти и посмотреть, что за брэнд.

– В школу завтра отвезете девочек с Глебом. Он знает куда везти. У него график занятий в студии. По приезду договоримся с Ириной, когда она будет приходить заниматься с Дашей.

– А почему у него? – прервала я Ермакова.

– Что у него?

– Почему расписание у него? Няня же я, а не мой телохранитель.

Глеб хмыкнул и отвернулся, а вот Руслан наоборот оглянулся, чтобы смерить меня взглядом.

– У меня серьезные сомнения, не перепутал ли я вас местами, - сказал он. – Глебу мне проще доверить детей, чем тебе.

– Это почему?

– Вырастешь – поймешь.

Дальше мы ехали молча. У студии Ермаков вытащил меня из машины, познакомил с ведущей студии, забрал Алину. Та демонстративно игнорировала меня, опять отодвинувшись подальше в машине. Надо что-то делать с этими девчонками, как-то изолировать их, они определенно будут мешать в соблазнении зверя…

Посадить бы их в клетку.

– Клетка! – закричала я, вспомнив о важном событии.

– О чем ты опять? – раздраженно встрял Ермаков, но мне уже было не до него.

– Глебушка, разворачивайся. Едем в питомник!

– В какой еще питомник? – уже сердито спросил Руслан. – Козлов, к дому.

– Не могу, - пробасил мой послушный секьюрити. – Технически, она мой босс.

– Слышал? Я все еще его босс! И мы едем в питомник. Я еще неделю назад должна была забрать своего щеночка.