Я познала хаос
Шрифт:
Шестьсот тридцать седьмая могла бы быть питомицей.
Но не Лето.
Прикусываю губу и бросаю взгляд на Сэмюэля. Он смотрит на Теоте с укоризной. Да, мне приятно, что он возмущен. Однако… Этого недостаточно. Вот бы он сказал это вслух. Потребовал бы у этого человека больше не называть меня так.
Странно. Я становлюсь жадной. Мне чего-то хочется. И это странно.
Странная странность.
Замечаю сбоку движение. А об этом мальчишке мне тоже не стоило забывать. Виви забрался на сиденье с ногами и теперь стоит на коленях едва ли не вплотную ко мне.
Чувствую на своем подбородке его холодное прикосновение. Он разворачивает мое лицо к себе. Пальцы впиваются в мои впалые щеки еще сильнее. Думаю, он уже прощупал каждый костяной нарост моей челюсти и ознакомился с формой моих зубов. Непроизвольно щурюсь, потому что от такой хватки у меня буквально деформируется лицо.
– Ничего не хочешь сказать этому упырю?
– вкрадчиво интересуется Виви, дергая головой в сторону юриста.
– Упырю?..
– Теоте растерянно смолкает.
Раскрываю глаза максимально широко - до боли в глазницах. Злость мальчишки завораживает. Она отражается пламенем в золотистых глазах и изливается сиянием в его холодном ледяном облике.
Жутко.
Ужасает то, как это меня очаровывает.
Виви не дожидается ответа и медленно поворачивает голову в сторону Теоте. Тот мнительно вздергивает сумку повыше.
Взрослый мужчина страшится восьмилетки.
– Она тебе не питомица.
– В тишине автомобильного салона голос Виви проскальзывает шелестом листвы.
– Нет… я… - Тео отчего-то начинает обливаться потом.
С трудом отрываюсь от созерцания хищного детского личика перед собой и перевожу взгляд на Сэмюэля. Тот неподвижен. Костяшка согнутого бледного пальца касается сбоку чуть приоткрытых губ. Он внимательно смотрит на сына.
– Чахотка никому не питомица.
– Виви вновь полностью сосредотачивается на мне. Золотистые глаза светятся ярче солнца.
– Разве что будешь моей…
– Вацлав, - окликает его Сэмюэль.
– Отпусти. Ты делаешь ей больно.
Виви чуть дергается. Бледные губы кривятся, обнажая с одной стороны снежно-белые зубы.
Злится.
– Вацлав.
Хватка ослабевает. Виви отодвигается от меня.
Я приоткрываю рот, проверяя работоспособность челюсти. Все в норме. Но кожа щек по-прежнему ощущает грубые касания. Возможно, там даже остались красноватые следы, повторяющие контуры пальцев Виви.
– Нравятся водопады?
Я с удивлением поворачиваюсь в сторону мальчишки. Вряд ли кто-то еще слышал его бормотание. Может, и мне только показалось?
– Что?
– Тоже почему-то шепчу.
– Водопады.
– Золото чужих глаз снова опаляет мое восприятие.
Я отворачиваюсь.
– Нет.
– Касаюсь подбородка. Немного больно.
– Не нравятся.
Слышу фырканье и быстро вскидываю голову. Но Виви уже смотрит в окно со своей стороны.
– Тупоголовая Чахотка, - доносится до меня.
Вот же паршивец. Хочу сказать ему, что мне плевать на его мнение.
Но не говорю ни слова.
И мне… нравятся водопады.
* * *
Передо мной открывают массивные двери. Просторный зал и высоченный потолок. Начищенный пол поблескивает в ярком свете. Застываю на пороге.
Впереди несколько широких ступеней, уводящих в зал намного больше того, в который мы входим изначально. Получается, это все прихожая? Никакого сравнения с приютским уголком метр на метр.
– Чего стопоришься, Чахотка?
– Виви пихает меня в поясницу и протискивается внутрь.
– А… я… - начинаю дико смущаться. И только ласковая рука Сэмюэля на плече помогает мне очнуться.
– Проходи. Для страха нет причин, - говорит он, мягко подталкивая меня вперед.
– Теперь это и твой дом.
Робею, ясно ощущая, насколько жалко я выгляжу в своем платье из мешка посреди этого сверкающего великолепия.
Благодаря Сэмюэлю добираюсь до первой широкой ступеньки. Виви уже наверху. Смотрит на меня своим тяжелым взглядом, отдающим жутковатой мощью. Он точно маленький мальчик? Что-то сомнительно. И не я одна это чувствую.
Оглядываюсь на Теоте Стара. Тот без всякого смущения заходит в дом, но на полпути к лестнице начинает хмуриться и нерешительно останавливается. Возвышающийся над нами Виви действует угнетающе и на него.
Лишь Сэмюэлю здесь вполне комфортно. Поняв, что я могу простоять у подножия лестницы еще долгое время, он бережно подхватывает меня под мышки и в несколько шагов доносит до вершины.
Поворачиваю голову в сторону Виви. Мне неуютно рядом с ним. Но я старше. И выше него. Незачем бояться. К тому же на моей стороне Сияющий Спаситель.
– Не пялься, - бурчу я, кладя руку на светлую макушку Виви.
Моя ладонь погружается в абсолютную мягкость. Шелк? Пух? Что может быть настолько мягким и щекочущим? Я никогда еще не касалась чего-то подобного.
Виви смотрит на меня исподлобья. А затем резко стряхивает мою руку со своей головы.
– Не прикасайся ко мне, Чахотка, - тихо рычит он.
И то верно. Я грязная. И мои руки тоже. Прижимаю кулаки к груди и поджимаю губы. Его слова не обижают меня. Возможно, во мне и стали просыпаться какие-то странные зачатки чувствительности, но в остальном я по-прежнему равнодушный валун. В Клоаке по-другому нельзя. Там никого не трогают твои слезы.
Сэмюэль осторожно ведет меня дальше. Мне нравится держаться за краешек его рукава. Мои пальцы задевают его теплое запястье, и маленькое равнодушное сердечко внутри меня отстукивает болезненный ритм.
Навстречу нам устремляется мужчина с посеребренными висками и усами, одетый в черный фрак. Фигурная сетка морщин занимает середину его левой щеки, когда как правая - натянутая и почти гладкая. Наверное, это остатки глубоких шрамов, так и не исчезнувших по прошествии многих лет.
– С возвращением, господин Люминэ. Юный господин. Сэр Теоте.
– Он почтительно кивает Сэмюэлю.