Я пришел, чтобы судить
Шрифт:
Антон уже терял самообладание, он стоял посреди комнаты со сжатыми до синевы кулаками и сверлил глазами негодяя, готовый испепелить его одним взглядом. Акимов, вытаращив безумные глаза, ворочался на подоконнике и тыкал в сторону Антона пистолетом.
Бешенство до такой степени захлестнуло Антона, что он мгновенно рванулся к подполковнику. Сорвать его на пол, схватить за горло и бить, бить, бить! Превратить в мокрое место,
Он повернулся в сторону прихожей, чтобы сказать Ксении, что все кончено, и ноги его подкосились. Девушка сидела, склонившись головой к косяку и неловко подогнув ногу. На белоснежной форменной рубашке впереди расплывалось большое темное пятно.
Антон подошел и сел рядом с ней на пол. Все было понятно и все было бесполезно. Он взял ее лицо в свои ладони и приподнял. Удивленные остекленевшие глаза смотрели мимо него. Лицо Антона передернула судорога. Он провел пальцами по неживому лицу, опуская веки. Нежное страстное тело с восхитительной кожей, которое он не так давно ласкал, покрывал поцелуями, которое вызывало у него столько бурных эмоций, столько восторга. Тело, которое принадлежало ему, теперь было чужим. Ему даже показалось, что оно уже холодное.
За окном поднялся какой-то шум, раздались крики. Потом такой же шум раздался в подъезде, и тут же распахнулась входная дверь…
– Ты любил ее? – спросил Быков.
Антон обернулся к полковнику, но промолчал. Этот-то откуда на кладбище взялся? Чего его сюда принесло? Ему никого не хотелось видеть. Он стоял у свежей могилы второго и последнего родного ему человека. Что же за судьба такая, а? Почему все любимые люди умирают? Да еще от руки злодеев, страшной смертью. И опять пустота. Только-только она начала чем-то заполняться, только-только что-то стало приобретать смысл, и снова звенящая пустота.
– Я тебя понимаю, это тяжело – терять близких, – снова сказал Быков. – Представляешь, мы сорвались из Екатеринбурга, потратив на подготовку всего два часа. Начни я все готовить как обычно – с докладами, рапортами, планами,
– А ребята из прокуратуры? – не удержался Антон. – Как они миновали свое начальство?
– У Воронцова всюду есть бывшие ученики, – ушел от ответа полковник. Он стоял за спиной Антона, заложив руки за спину, и смотрел своими бесцветными глазами поверх его головы. – Кстати, он о тебе так отзывался! Что ты у него чуть ли не лучший.
– Льстит старик.
– Так что ты надумал?
Антон промолчал. Вопрос этот ему задавали уже вторые сутки, после того как похоронили Ксению. Рапорт лежал на столе в кабинете Антона и ждал.
– Решил все-таки уйти из полиции? Зря!
– Почему зря? – дернул плечом Антон. – Я свое дело сделал. Ради него я в полицию и пошел. А теперь…
– А теперь мерзавцы и подонки кончились? – усмехнулся Быков. – Думаешь, я не знаю, о чем ты сейчас стоял и думал? Знаю! Что вот еще одна жертва, что ее ты тоже любил и она тоже погибла. И как же так?
Антон повернулся и уставился на полковника. Никак он не мог привыкнуть к манерам этого странного человека.
– А я тебе отвечу как! – продолжал полковник. – Драться, так до конца. Ты двоих потерял, а других кто защищать будет? Сколько еще жертв предстоит, а сколько ты способен предотвратить? Ты же боец, Антон Копаев! Ты себя готовил десять лет к бою за справедливость, так что же, эту машину на свалку? Хочешь совет? Пойдем ко мне, в мое Управление. Добрые люди шепнули по телефончику, что мой шеф в отставку подал, а генерал меня хочет на его месте видеть. Уверяю, что со мной тебе скучно не будет.
– Я не знаю, – пробормотал Антон. – трудно сразу ответить. Я не в курсе, что у вас там за работа. Канцелярщина мне и здесь надоела.
– Вот чего-чего, а канцелярщина тебе не светит, – хохотнул полковник. – Для канцелярщины у меня другие люди есть. Мне свежие силы для «поля» нужны. Такие, как ты! Чтобы внедрять можно было в преступную среду, головокружительные операции чтобы умели планировать и проворачивать. Не просто копы, а суперкопы. Так как, Антон Копаев, пойдешь в суперкопы?