Я прячусь от ветра
Шрифт:
— Вы бы сказали его милости, — протягивая чистый платок и недовольно поджимая губы, прокомментировал Хазет.
— Я собиралась, но с этой ярмаркой совсем времени нет.
— Вы уж как-то найдите, ваша милость. Если милорд нас с Ченни потом прикопает в саду, за то, что не сказали — вы будете грустить, — пытаясь разбавить напряжение, шуткой закончил Хазет. — Нужно сказать, пока он сам не заметил.
— Ну уж так долго тянуть, как Корин, я точно не стану, — фыркнула я вспоминая, как невестка ждала какой-то реакции от Кастана на округлившийся
— Это меня, конечно, радует, но как-то совсем грустно, что мою сообразительность ты равняешь с этим тугодумом, — услышав голос мужа за спиной, я вся обмерла. Еще больше напугали поклон Хазета и его быстрое исчезновение. Было совсем неловко от подобной ситуации.
— Я не сравниваю, я просто…
— Опять секретничаешь, — подвел свой итог барон, обнимая со спины. — Не стоит. Я все понял еще недели две назад, когда ты вдруг перестала есть рыбу.
— И только-то? — подобной внимательности от него я точно не ожидала.
— Нет, — руки вдруг отпустили плечи, скользнув под мышки и совершенно бессовестно поймав грудь, немного сжав пальцы и с усмешкой добавив, — еще я заметил, что этого богатства у меня стало куда больше.
— Тазур, тут же люди вокруг! — возмущенно пискнула я, шлепнув мужа по рукам.
— Точно, — ухватив меня за руку, барон потянул через просвет между прилавками, остановившись у одного из торговых мест, мой муж взобрался на какую-то бочку, так и не отпуская моей руки. — Прошу вашего внимания.
— О нет, — тихо взвыла я, пытаясь стянуть барона с его импровизированного постамента, но тот только смеялся, отводя мои пальцы в стороны.
— У нас для вас есть чудесная новость. Пока ее милость не успела заткнуть мне рот, я должен вам сообщить, что к середине зимы у нас будет наследник, — с широкой улыбкой на лице, громогласно в наступившей тишине объявил Тазур. А затем, пока все стояли, переваривая эту новость, спрыгнул с бочки и чмокнул меня в щеку, шепнув. — Наслаждайся поздравлениями.
— Зачем? — тихо простонала я, понимая, что сейчас предстоит получать подарки и слушать множество, пусть и искренних, но долгих пожеланий.
— Ну, во-первых, прошлый раз ты сама всем объявила, что мы поженились. А во-вторых, для них это тоже важно. И ты это знаешь. Кресло для ее милости! Развлекайся, красавица моя, а я пока пройдусь, переговорю с караванщиками.
И меня, усаженную в невесть откуда взявшееся кресло, оставили среди толпы радостных, спешащих с поздравлениями людей. Впрочем, мой муж был прав. Мне, кажется, нужна была эта суета не меньше, чем остальным.
Бонус
— Иди сюда, — громко, растягивая слова, раз за разом звала Катти, как можно дальше вытягивая руку, но не решаясь заходить в воду глубже чем по пояс, — ну давай, я же не кусаюсь.
— Милая, ты уверена, что именно так нужно? — посмеиваясь и болтая с берега ногами в воде, уточнила я.
— Конечно. Вот смотри, он почти добрался. Ну, еще немного, и я дам тебе вкусный, свежий хлебушек. С салом.
— И все же, я немного сомневаюсь, что дух озера любит сало, — я сдерживала смех изо всех сил, наблюдая, как четырехлетняя Катти пытается приманить обитателя Черного озера. Услыхав мои слова, девочка выпрямилась, задумчиво закусив губу. Такая мысль, как видно, ей в голову не приходила.
— А что тогда?
— Вот уж не знаю. Но, думаю, ты вполне можешь провести эксперимент, — мучительный поток мыслей, явно отображенный на лбу девочки, сменился озарением.
— Ченни! — оставив кусок хлебной буханки на поверхности воды, уже не глядя на торчащие из под поверхности глаза духа, Катти выскочила на берег. — Ченни, у нас дело!
Через десять минут моя деятельная дочь уже вернулась к воде, таща в подоле рубашки целый ворох лакомств. А я посмеивалась, наблюдая уже за существом, обитающим на глубине. К середине лета вода обмелела, и наш шестиглазый приятель не мог добраться до берега, на всю длину вытягивая щупальца, но так и не в состоянии взять угощение.
Всеми глазами наблюдая за происходящим, дождавшись, когда движение воды пригонит буханку хлеба чуть ближе к центру озера, волшебный зверь проворно поймал ее, тут же скрыв в переплетении щупалец. А вот у моей девочки возникли сложности. Катти только сейчас сообразила, что при таком уровне воды, им с озерным духом никак не достать друг до друга.
— Мама! Нам нужна помощь! — завопила дочь во всю глотку, словно не я сидела тут в паре метров от нее.
— И? — прищурилась я. Девочка росла очень деятельной и решительной, и сейчас я уделяла больше всего времени тому, чтобы Катти умела четко формулировать требования и просьбы, что при ее характере было не так и просто. Она хотела результат сразу и мгновенно, без промежуточных составляющих.
— Мне нужно покормить Липпи, — нахмурив брови, словно я не могу понять элементарных вещей, строго произнесла дочь.
— Липпи? Вы это имя выбрали? — я кинула вопросительный взгляд на духа, который радостно завозился, поднимая легкую рябь на воде.
— Да, нам понравилось. Его надо покормить, — упрямо повторила девочка, роясь в богатстве, сложенном в подоле рубашки. — У меня есть яблоко, сало, три ореха. А еще соленый огурец, надкусанный, и пять, нет, уже четыре, кусочка копченой колбасы.
— И все это ты хочешь предложить своему другу? — не мучая больше дочь, я спрыгнула в воду, доходившую в этом месте до середины бедра.
Катти радостно закивала, протягивая мне половинку яблока. Заходя в воду поглубже, я улыбнулась. Это время, когда урожай еще не поспел, но срочных дел больше не было, казалось едва ли не самым спокойным в году, позволяя немного выдохнуть и набраться сил. Яркое, горячее солнце рассеяно посылало свет через кружево листьев, теплая вода успокаивала и расслабляла, а дружба между Катти и Липпи внушала мне веру в светлое будущее для всех нас.