Я путешествую одна
Шрифт:
– Я с ней не говорила, мне все передал наш коллега из Грёнланда. Но я думаю, она та, кто нам нужен.
– Она знала о цифрах за воротником?
Анетте кивнула и перестроилась в другой ряд.
– Мк.10:14. «Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им». Думаешь, это что-то, связанное с религией?
– Пока рано говорить, – сказала Миа и надела темные очки.
За окном было очень светло, теплое весеннее солнце для других, но не для нее. Она чувствовала себя так, будто ее тело больше не выдерживает никаких ощущений. Накануне вечером она попыталась посмотреть телевизор, но только заработала головную боль. Ей даже пришлось попросить Холгера выключить
Пойдем, Миа, пойдем.
Почему ты одна, так далеко?
Когда они повернули на Сандвика, пошел дождь. По машине забарабанили капли, но Миа не снимала солнечные очки. Она закрыла глаза и слушала звуки. Капли о ветровое стекло. Шум мотора. На мгновение ей снова стало одиннадцать, она на заднем сиденье в машине отца, суббота, и они едут домой из Хортена, с работы отца. Она снова почувствовала его запах, услышала журчащий голос, вспомнила его руку в кожаной перчатке на руле. Он свободно рулил одной рукой, когда мамы не было в машине.
Давай споем, Миа?
Давай, начинай, видишь, видишь!
Вот я еду, мы прекрасны оба видишь, видишь, нет разницы между мной и тобой, видишь, видишь!
Еще раз!
Еще раз?
Да!
Миа улыбнулась за темными очками, почувствовала в себе ту маленькую девочку, от бабочек в животе у нее пошли мурашки и раскраснелись щеки. Как же просто все было тогда! А теперь никого не осталось. Только она одна.
Машина остановилась, и Миа вернулась в реальность.
– Вот и приехали, – сказала Анетте, выходя.
Миа положила очки в бардачок и тоже вышла. Дождь перестал – это был всего лишь местный кратковременный ливень. Мягкое весеннее солнце вышло из-за облаков и показало им путь к маленькому желтому зданию на краю Сандвика.
На окне вывеска «Ателье Йенни». На двери – старомодная табличка «ЗАКРЫТО». Миа постучала, и к двери сразу подошла милая, но взволнованная пожилая женщина.
– Да? – сказала она, не открывая дверь.
– Миа Крюгер, отделение полиции Осло. Отдел расследования убийств, – сказала Миа и показала свое удостоверение через стекло, чтобы успокоить даму.
– Полиция? – переспросила женщина и бросила на них нервный взгляд.
– Да. Мы можем войти?
Было очевидно, что эта милая старушка была в шоке после статьи в газете, ей потребовалось некоторое время, чтобы открыть дверь. Старые трясущиеся руки никак не могли справиться с замком, но вот наконец она повернула ключ. Миа спокойно зашла внутрь и еще раз показала старушке свое удостоверение. Женщина закрыла за ними дверь и снова быстро заперла ее. Она стояла посреди маленького разноцветного зала, не вполне понимая, что ей нужно делать.
– Вы Йенни? – спросила Миа.
– Да, извините, где мои манеры. Что за день, я вся дрожу! Йенни Мидтхун, – сказала старушка и протянула свою маленькую ручку Мии.
– Это ваше ателье? – спросила Анетте и огляделась.
В витринах стояли выставочные куклы в сшитых вручную платьях. Полки были уставлены предметами ручной работы. Одна стена была завешана квилтами [9] , весь магазин был заполнен подобными вещами.
– Да, с 1972 года, – кивнула милая старушка. – Мы начинали вместе с мужем, но его больше нет с нами. Он умер в 89-ом. Это он решил назвать «Ателье Йенни», я хотела, чтобы мы назвались «Ателье Йенни и Арильда», но он настоял, так что вот…
9
Квилт – стеганое лоскутное одеяло ручной работы.
Женщина снова немного растерялась.
– Вы сшили эти платья?
Миа вынула фотографии из кармана и положила на прилавок. Йенни надела очки, висевшие у нее на шее и, бросив взгляд на фото, подтвердила:
– Да, я сшила оба платья. Что это значит? У меня неприятности? Я сделала что-то плохое?
– Нет, совсем нет, Йенни, у нас нет причин думать, что вы сделали что-то плохое. Для кого вы сшили их?
Женщина зашла за прилавок и достала с одной из полок папку.
– Тут все есть, – сказала она, показав пальцем на папку.
– Что – все?
– Все заказы. Я их записываю. Размеры, материал, цену, дату готовности, тут все есть.
– Вы не против, если мы возьмем папку с собой? – спросила Миа.
– Нет, нет, конечно, берите все, что нужно. Ох, какой кошмар, ох, ужас, я даже не знаю… я была в таком ужасе, когда один из соседей принес мне газету…
– Кто заказал эти платья? – спросила Миа.
– Мужчина.
– У него есть имя?
– Нет, он не говорил имени. Только принес фотографии. Фотографии кукол. Сказал, что хочет сшить эти платья в детском размере.
– Он не сказал, зачем ему это?
– Нет, а я и не спрашивала. Если бы я только знала, ах, если бы я знала…
Йенни Мидтхун схватилась за голову и рухнула на стул. Анетте исчезла в задней комнате и вернулась со стаканом воды.
– Спасибо, – сказала старушка дрожащим голосом.
– Когда поступил заказ?
– Около года назад. Прошлым летом. Первый.
– Он был тут несколько раз?
– О, да, – кивнула Йенни. – Он много раз тут был. И никогда не было проблем с оплатой. Всегда наличные, всегда вовремя. Хорошо платил. Не задавал никаких вопросов о цене.
– Сколько платьев вы сшили?
– Десять штук.
Женщина потупила взгляд в пол. Анетте посмотрела на Мию, подняв брови.
Будут новые жертвы. Десять платьев.
– Когда вы видели его в последний раз?
– Не так давно. Около месяца назад. Да, где-то так. В середине марта. Тогда он забрал два последних платья.
– Вы сможете описать его внешность? Как он выглядел?
– Совершенно обычно.
– Что для вас значит «совершенно обычно»?
– Ну, он был очень хорошо одет. В красивой одежде. Костюм и шляпа. Хорошие начищенные ботинки. Не очень высокий, ниже, чем Арильд, ну, это мой муж, может быть, метр семьдесят пять, в таком духе. Не худой и не толстый, совершенно обычный.