Я разорву эту помолвку!
Шрифт:
Одно дело было эти деньги заработать, но вот проблема появилась там, откуда ее не ждали — граф отказывался принимать деньги.
Ни подкуп, ни лесть — не работало ничего.
— Ваша светлость, у вас полно слуг. И повар, и горничные, дворецкий, даже садовник и конюхи имеются. Вы в этом доме никак не одни, полно вам, одиночестве не умрете.
— Доминик! — заорал вдруг граф, спугнув присевшую на ветку дерева птицу за створкой открытого окна. Я тоже ненароком схватилась за сердце. Граф вечно жаловался на свое хрупкое здоровье, но вот голос его был полон
— Да, ваша светлость. Вы звали?
В дверях появился одетый во фрак с иголочки дворецкий. Преданный до мозга костей этому дому и роду Астеров мужчина чуть младше самого графа.
— Ты уволен. Вы все. С завтрашнего дня чтобы в этом доме не было ни одной живой кроме меня души.
Дворецкий округлил глаза и почему-то уставился на меня с немым вопросом, мол, ну и что вы, леди, будете делать с этой ситуацией.
Моя вежливая улыбка трещала по швам. Значит, вот так он решает проблемы. Уволив всех разом, он хочет начать давить на жалость, используя свое одиночество?
— Ваша светлость! Что вы такое придумали?! — пожурила старика. — Как же так, поместье развалиться, если вы распустите слуг, не говоря уже о том, что будет с вами, граф.
Мужчина подумал, покрутил пальцами тронутые сединой аккуратно стриженные усы и воскликнул, словно его осенило:
— Тогда Флор, ты оставайся. Будем вместе жить и ждать возвращения Джеймса. Война закончилась, скоро он уже будет дома.
Час от часу не легче.
Да, война действительно закончилась. Никаких выгод она империи не принесла. Да и Алгамении — нашему сопернику — тоже. Ни одна из сторон не добилась желаемого. Правители заключили удовлетворительный для обоих мир и предпочли сделать вид, словно ничего страшного не произошло.
Гидеон, наследный принц империи Элевис, не сходил с первых разворотов светской хроники, скача с бала на торжество, с охоты на чаепития, и говорят, подыскивал себе влиятельную невесту, которая смогла бы помочь ему упрочнить собственное положение и стать следующим императором.
Казалось, никто и не вспоминал с чьей легкой руки и по какому предлогу вообще начался вооруженный конфликт. Не был объявлен траур по погибшим, никто не называл цифр чисел потерянных в бою солдат, не слышала я и про поддержку семьям погибших.
Как во сне, словно ничего из этого и не было вовсе.
Балы, приемы, развлечения… жизнь текла и пестрела красками. Аристократы наслаждались своим положением и с интересом наблюдали за гонкой между наследниками.
Филипп в последнее время не покидает столицу. В отличии от брата, он и в газетах перестал появляться, уже несколько месяцев о нем нет вестей. А это для меня означало одно, бастард готовится к настоящей битве за власть.
На фоне окончания войны и подписания мирного договора новости о болезни его величества прошли особняком, не вызывая ни у кого паники, но меня эти известия зацепили. Император болен.
Будь это иначе, заметки в третьесортной газетке об этом не было. Но и в обратном случае дворец бы не допустил таких слухов, опасаясь
Это означало, что такая осечка была не случайной.
Гидеон спешно вернулся с фронта и блистает в столице словно он уже ее хозяин, но о принце Филиппе, чья звезда вдруг засияла на фоне неудачных похождений заигравшегося в героя принца, никто не забывал. Умные люди увидели то, что было нужно и сделали свои ставки.
— Ваша светлость, меня ждут дома отец и брат. Я и приехала лишь из-за того, что Доминик написал о том, что вы находитесь между гранями двух миров.
Я получила письмо сегодня во время завтрак и подумав, что старик при смерти, помчалась на всех порах в графство, чтобы застать его живее всех живых отчитывающим одну из служанок, что, по его мнению, недостаточно «резво» мела ступени у парадного входа в дом, но и этого было мало, граф решил еще и наглядно продемонстрировать, как нужно работать. Все сомнения в том, что он одной ногой за гранью, отпали сами собой.
Дворецкий прокашлялся, но смолчал.
Граф Астер был настоящим бесстыдником. Чувство неловкости у него отсутствовало напрочь.
— Да! Так и есть. Я находился на грани миров — мира, где я счастливый отец и дед, и мира — где я встречаю старость в одиночестве. Флоренс, дочка, это был такой прекрасный сон, что, когда я проснулся, то немедля приказал Доминику написать тебе. Только ты способна стереть эту грань между мирами и подарить этому старому человеку счастье.
Я уже устала считать, в который раз тяжело вздыхаю. Его невозможно переспорить. Понятно теперь, почему за столько лет Джеймс, так противившийся помолвке, так и не смог убедить отца ее отменить.
— Ваша светлость…
— Папа!
— Что?
— Называй меня папой, — синие глаза графа заблестели от нетерпения.
Да фигушки, дважды в эту реку не войду, один раз уже поддалась на эти уговоры, подумала, он старый, немощный, с меня не убудет, так граф тут же заявил, мол, я признала факт нашего родства и теперь обязана женить на себе его сына и стать его признанной законом и обществом дочерью. Ему палец дай — руку откусит.
— Ваша светлость, — начала я и встала, убирая смятый конверт с чеком на миллион чертовых левисов внутри в карман платья, стоило ли так ради них упахиваться, что теперь граф не желает их принять, — я поеду. Отец и брат ждут меня дома. Через портальную арку доберусь быстро и безопасно.
Из графства до ближайшего города верхом было минут двадцать пути, оттуда я с легкостью пройду через арку и выйду в Лоррине. Часа через два таким образом окажусь наконец дома.
Мужчина поджал губы и прищурился.
— Ты обещала остаться на ночь и составить мне компанию за ужином. Сегодня Ламис приготовила твои любимые вафельные трубочки.
Черт. Он знает мои слабости. За два года знакомства граф основательно изучил меня. И нанял одного из лучших кондитеров империи. А еще выкупил мою любимую кафе-кондитерскую в Лоррине и периодически угрожал мне ее закрытием, если я его долго не навещала.