Я-ректор? Или инкуб, дроу и толстушка
Шрифт:
— Никто никого не убьет, — тихо сказала я. — Витор, у тебя достаточно сил, чтобы открыть портал?
— Я тебя не отпущу, — прорычал Рег.
— Я не пойду с ним, Витор один отправится, к себе домой. Мне нужно подумать, как теперь я буду жить. Регар, прости с тобой я тоже не останусь. Вы опытные маги и живете на свете не одну сотню лет, найдите способ разорвать связи, я хочу остаться одна.
— Нет! — в один голос закричали оба мужчины.
— Ничего уже изменить невозможно. Какими бы не были обстоятельства, которые привели к сложившейся ситуации, но мы теперь одна семья. Я не могу от тебя отказаться и понимаю инкуба в его зависимости. Ты
— Мне необходимо забрать свои вещи и отказаться от занимаемого поста. Как я смогу к вам вернуться, территория ругару закрыта? — смиренно сказал инкуб.
— Я поставлю на тебя маячок, но любой, кто попытается перенестись вместе с тобой, умрет. Попытаешься нас предать, я убью тебя, не взирая на последствия, — жестко сказал мой СТАРШИЙ муж. Все происходящее, лично мне напоминало какой-то театр абсурда, и с трудом укладывалось в моем восприятии, поэтому я решила воспротивиться этому:
— А меня вы не хотите спросить — согласна ли я жить с двумя мужьями?
— Нет, — опять синхронно ответили мои МУЖЬЯ, после чего демон открыл портал и исчез в сером мареве.
Я осталась наедине с Регаром. Я некоторое время не решалась заговорить, но все же промолчать тоже не сумела:
— Регар, прости меня. Я понимаю, что такое не прощают, но не могу найти слов, чтобы выразить как мне больно от того, что я сделала. Все мои объяснения и оправдания не могут искупить того, что я натворила, но… Я люблю тебя. Люблю так сильно, что не смогу видеть в твоих глазах обиду и презрение, хотя ничего другого я не заслуживаю, — со слезами на глазах призналась я мужу.
— Глупая, я тебя не просто люблю, а обожаю, а сержусь я не на тебя, а на себя, что допустил все это. Не кори себя. Я ведь знал, как ты к нему относишься. Даже без зелья тебе было бы трудно не сблизиться с ним, а при его наличии просто невозможно. Мне просто нужно принять, что мы будем втроем, для меня это не просто, — тихо сказал Рег, целуя меня в лоб.
— Как ты мог знать то, чего не было. Я никак к демону не относилась! — горячо воскликнула я.
— Ты ведь сейчас не мне врешь, а себе. В ту ночь, когда ты перебрала с эльфийкой, ты плакала и просила у меня прощения за то, что любишь его. Не так сильно как меня, но не можешь выкинуть из мыслей. Неужели ты ничего не помнишь?
— Нет, — в полном шоке прошептала я. — Почему ты мне ничего не сказал утром? Почему не потребовал ответа?
— Зачем? Эти чувства, они часть тебя, но ты им не хозяйка. Нельзя любить или разлюбить по желанию, а просто так такими словами ты не стала бы разбрасываться, даже в подпитии, — грустно улыбнулся мне муж и погладил по щеке.
— Но как мы теперь будем жить втроем? Мы же поубиваем друг друга. Да и я не готова принять Витора. А этот ребенок… Я не хочу его. Я понимаю, это звучит ужасно и возможно мне будет стыдно за эти слова, но я не чувствую его. Может ты ошибся?
— Нет, не ошибся. Ты многое пережила за последние сутки, и не до конца еще все осознала, поэтому ты так чувствуешь. Но ребенок это чудо и великое счастье. Несмотря на то, что инкуб его отец, я буду любить его как часть тебя, как моего ребенка,
Проснулась я вечером, от запахов вкусной еды и нежных поцелуев мужа. Я открыла глаза, все еще не веря, в то, что последние двое суток мне не приснились. Регар потянулся ко мне с новым сладким поцелуем, грозившим перенести мой ужин еще на пару часов, но чувство голода напомнило о себе совсем не деликатным ворчанием желудка.
— Я наполнил тебе ванну. Купайся, мы ждем тебя в столовой, — сказал с улыбкой муж.
— Мы?
— Мы: я и твой второй муж Витор. Кстати ужин приготовил он, — скривился Рег.
Я в абсолютном шоке выбралась из кровати и направилась купаться. Горячая вода немного расслабила и успокоила мои чувства, но я все равно, сильно нервничала. Выбравшись из воды, я придирчиво осмотрела свой гардероб, выбирая наряд на ужин, но хорошо подумав, решила ограничиться простым домашним платьем. Волосы оставила распущенными и они тяжелой каштановой волной спадали мне почти до талии. В столовую шла на негнущихся ногах, не представляя, как мы проведем вместе сегодняшний вечер, не говоря о том, как будем дальше жить. Мужчины уже сидели за столом, а мне нарыли на месте между ними. Символично, но делать нечего подошла и села. Учитывая то, что я не ела больше суток, то даже хмурое лицо Регара и смущенное инкуба не смогли мне испортить аппетит. Я с удовольствием съела овощное рагу и котлеты, сдержано похвалив Витора за его кулинарное мастерство. Потом мы вместе переместились в гостиную. Регар обнял меня и сел в кресло, расположив меня у себя на коленях. Витор присел во второе кресло. В напряженном молчании мы пили чай, пока я не решилась заговорить:
— Витор, ты говорил с отцом? — спросила я.
— Поговорил, — скривился демон. Синяки и гематомы, наставленные оборотнем утром, уже значительно побледнели, но инкуб все еще выглядел помятым и потерянным. — И с Сейлом тоже поговорил.
— Неужели Доран спокойно принял то, что ты будешь жить с нами, еще и вторым мужем? — безо всякого ехидства спросила я.
— Нет. Он отрекся от меня. И друга у меня теперь тоже нет. Ты это хотела услышать? — разозлился Витор.
— Нет. Меньше всего я хотела рушить твою жизнь. Единственное чего хотела я — жить и наслаждаться выпавшим мне счастьем, но вы сами так решили, и не нужно меня обвинять, в чем-то. Я вообще считаю, что все это вы затеяли зря. Принять тебя как мужа я не готова, как мы будем вместе жить, не знаю. Ты слишком дорого заплатил за то, чего можешь и не получить.
— Прости, я уже получил больше, чем мог мечтать — надежду, что когда-нибудь ты и меня примешь и ребенка, которого ты носишь под сердцем. Просто мне тяжело потерять родных, — сказал Вит, и отвернулся глядя в окно.
— У него не было выбора, Маша. Правда, не было. Та связь, которую он создал, не исчезнет даже после смерти. Только не надейся демон, что ты сможешь ее соблазнить и у меня украсть, — прорычал оборотень.
— Ты не понял еще? Мне некуда убегать и не зачем возвращаться, там меня уже никто не ждет. Даже если вам я не нужен, я подожду рождения ребенка, и у меня будет хоть кто-то кому я не безразличен, — сказал Витор и встал. — Где я буду спать?