Я, рейнджер
Шрифт:
Сейчас, на первой стадии, когда еще не разбудили никого, кроме команды, купол был совсем небольшим, буквально сотня квадратных метров вокруг корабля, но потом его, конечно же, расширят. А когда доктор Кент с помощниками, которых уже готовили к выводу из криосна, изучит местную атмосферу на предмет опасных бактерий и вирусов, купол, возможно, и снимут вовсе. Но это, конечно, было дело не одного года, а то и десятилетия. Сначала нужно будет наладить связь Майло с Землей посредством рассекателей, провести множество исследований и изобрести
Кого-то такой список нерешенных задач мог напугать. Но командор Ротберг и его подчиненные, напротив, будто подпитывались свалившейся на них ответственностью.
Это называлось “нужностью”, пришло мне на ум. Теперь у них была цель в жизни, а все предыдущие годы — те, что не прошли в криосне — они посвятили подготовке к ее выполнению и сейчас были во всеоружии. Биофермы исправно поставляли пищу, умные системы корабля начали расконсервацию криокапсул. Перед Ротбергом лежала целая планета, и в его силах было ее колонизировать, при этом не уничтожив уникальность Майло.
Но все это было впереди. А прямо сейчас мы, уставшие, голодные, уселись на первый свой праздничный ужин на обеззараженной, фактически стерильной траве.
— Так что? — требовательно спросила Валентина. — Действительно так похоже на Землю?
— Ни разу, — признался я, принимая у Кент тарелку с очередным грибным шедевром. Да-да, они мне еще не надоели. — Но, наверное, в этом и есть самая большая ценность: каждая планета уникальна, несмотря на то, что состоит из стандартных химических элементов, известных тысячу лет.
— На мой взгляд — почти копия, — не согласился со мной Чарли. — Подумаешь, деревья бегают. Поля, леса, озера — все как у нас.
— Все да не все, — возразил Анри. — Похоже, соглашусь. Но когда ты выедешь за пределы купола, не будет ощущения, что перед тобой Земля.
— А может, оно и к лучшему? — Валентина отпила чаю. — Если совсем не похожа, то и скучать так сильно не придется.
— До вас скоро доберутся рассекатели, — обнадежил я ее. — С пассажирскими капсулами они летают медленно, но все же за полгода до Земли доберутся. Если будет большое желание…
— Не будет, — оборвала меня Валентина решительно. — Я ж просто так говорю, — она улыбнулась, смягчая свою резкость. — Я знала, на что подписалась. Здесь дел полно, еще туда-сюда летать зачем-то.
— Тем более что на Земле прошла чуть ли не тысяча лет, — заметила Кент. — Это уже давно не наша планета.
— Зато Майло станет нашей, — Валентина погладила примятую траву. — Даже не верится, что нам все удалось. И завтра я из астронавигатора превращусь в синоптика, и каждый день у меня будет рекорд наблюдений.
— Подожди, вот разбудим биологов… — усмехнулся Анри. — Будете соревноваться за рекорды. У нас ведь все по плану? — поинтересовался он у Чарли.
— Основная часть жилых модулей готова к самораспаковке, — кивнул тот. — Завтра установлю их, и посмотрим, нужны ли будут дополнительные.
— Если все пойдет как надо,
Я переглянулся со Стиг-Роем, поначалу решив, что неправильно понял Ротберга.
— А разве отправившимся в экспедицию не установили постоянные контрацептивные системы? — спросил я. Теперь все уставились на меня так, будто птица Рух заговорила. — Сейчас это стандартная практика: первое поколение колонистов не заводит детей.
— Почему? — у доктора Кент такие нововведения просто не смогли уложиться в голове — это было видно по ее глазам.
— Экономическая целесообразность, — вместо меня ответил Стиг-Рой. — Беременные женщины требуют значительных затрат на медобслуживание. Плюс койко-места, отводимые под роддома, выводятся из общего ресурса медицинского звена, что тоже несет дополнительные затраты.
— А еще для детей надо завозить одежду, питание, игрушки и обеспечивать им уход, присмотр и обучение, — процитировал я строки из учебника. — Таким образом, деторождение становится безубыточным только со второй волны.
— Нам ждать вторую волну не приходилось, — покачал головой командор. — Так что все нужное у нас с собой. В том числе и волны эти. Этапы разморозки экипажа рассчитаны с поправкой на естественную прибыль населения.
— Это здорово, — я представил, как новое поколение колонистов будет бегать за травами и деревьями, доводя растительность Майло до нервных припадков. — И никакой биомассы!
— Ты так активно ее ненавидишь, что я даже хочу попробовать, что ж в ней такого мерзкого, — усмехнулась Валентина.
— Поверь, в ней нет ничего хорошего, — поморщился Стиг-Рой и потянулся к котелку за добавкой.
Глава 35
Майло нас не отпускала. Колонисты первой волны пробуждения сплошь и рядом были учеными, и в лагере постоянно находилась работа для двоих физически крепких мужчин. Ну, точнее, одного физически крепкого мужчины и одного тоже крепкого, но скорее ловкого, чем сильного, парня. Даже те же вроде как самораспаковывающиеся модули нужно было сначала установить на нужное место, а потом следить, чтобы ничего не заклинило. А если все-таки что-то клинило — лезть наверх и решать вопрос вручную.
А уж прокладка трубопроводов, распаковка мини-электростанций, решение вопросов с утилизацией отходов… Мы со Стиг-Роем были заняты с раннего утра до позднего вечера.
Светокрыл нас не торопил, у меня даже создалось впечатление, что он тоже не хочет улетать. И для него, и для нас колонизация планеты “с нуля” по старым, “олдовым” технологиям была абсолютно новым опытом, и Светокрыл жадно впитывал каждую эмоцию, что мою, что Стиг-Роя.
“Не так захватывающе, как спасение, а потом соблазнение прекрасной дамы, но тоже интересно, да?” — поинтересовался я однажды, использовав обеденный перерыв как шанс пообщаться.