Я, рейнджер
Шрифт:
— Да, отлично, — согласился с решением Стиг-Рой. И вдруг спросил: — Скажите, а вы не знаете, были ли случаи контакта рассекателей с собакой?
— В каком смысле? — изумленно уставился на него инженер. — Из иллюминатора друг на друга посмотреть?..
Эту тему мы обсуждали много и тщательно. Светокрыл утверждал, что если его разум мог вместить такое сложно организованное существо, как человек, то и с собакой должен был легко справиться.
— Нет, имеется в виду слияние, — уточнил я раньше, чем Стиг-Рой отошел от шока. Кажется, он уже представил
— Нет, я ни разу о таком не слышал… — растерянно протянул инженер.
“Ну и хорошо”, — мысленно усмехнулся я.
Вот только оказалось, что я просто не осознавал всех масштабов проблемы. Потому что Светокрыл — и Стиг-Рой вместе с ним — решил обратиться в департамент рейнджеров.
"Ждите, ваш запрос обрабатывается", — пришло сообщение, и от каждой буквы веяло таким осуждением, что я не сомневался: подай подобный запрос кто-то другой, немедленно получил бы отказ.
Но Стиг-Рою и Светокрылу, только-только совершившим очередной громкий подвиг, просто дать от ворот поворот не могли.
Департамент взял паузу, а не находящий себе места Стиг-Рой все чаще ходил к "хорошему парню", где играл с уже подросшим псом в канатик и даже учил его ходить рядом.
— Фу, от тебя пахнет собачатиной! — говорил я ему, но Стиг-Роя это совершенно не смущало, и в ответ он только смеялся.
А потом ответ все-таки пришел.
— Необходимо провести хренову тучу дополнительных исследований и бла-бла-бла, — резюмировал я, пробежав глазами длинный текст.
— Но они не могут аргументированно ответить, что этого делать нельзя, — заметил Стиг-Рой, прочитав все намного внимательнее.
— Ты хочешь рискнуть? — покосился я на него.
От такого спокойного, сдержанного и удивительно рационального человека сложно было ожидать ответа “да”…
— Да, — кивнул Стиг-Рой решительно, и я понял, что не так уж и хорошо разбираюсь в психологии.
— Пошли, — тоже решительно заявил я. — Знакомить нас будешь, — усмехнулся, и это вышло как-то нервно. — Чувствую себя старшим ребенком, только-только узнавшим о грядущем прибавлении в семействе.
Собачонок встретил меня весело, и, играя с ним под чутким руководством Стиг-Роя, я скрепя сердце согласился, что не такой уж он и страшненький.
Светокрыл, к слову, был совершенно уверен, что никаких нехороших последствий такое слияние не принесет, хоть собачий разум и был бесконечно далек от человеческого. А Стиг-Рой… Всегда осторожный и рассудительный, в этот раз он, кажется, просто очень хотел ему верить.
— Ложа достаточно большая, — рассуждал он. — Мы поместимся совершенно без труда.
Он уже даже назначил встречу с директором питомника, чтобы договориться о покупке щенка, когда вдруг от департамента пришло еще одно письмо.
— “Категорически запрещается”, — прочитал Стиг-Рой с самым мрачным видом.
На этот раз внимательно читал письмо я, в то время как Стиг-Рой в раздражении ушел к окну.
— И опять
— Не хотят рисковать, — не оборачиваясь, сказал Стиг-Рой. Вся его фигура являла собой пример нечеловеческого напряжения.
Признаюсь честно, Оби-Ван: никогда в жизни я не хочу больше видеть Стиг-Роя таким. Беспомощным, рассерженным и бесконечно разочарованным.
Это ведь даже не поманить конфеткой и не дать — у него уже была собака, а в последний момент пришлось пойти на попятную.
Я не нашел ничего лучше, чем "сбежать" от проблемы в слияние. Просто не мог больше сидеть и молчать, а что сказать, тоже не знал.
— Это не проблема, — без раздумий ответил Светокрыл, когда я поведал ему о случившемся. — Пункт шесть первой части Соглашения о сотрудничестве рассекателей и людей гласит: "Рассекатель имеет право выбора объекта слияния. Аргументации его действий не требуется." Я просто хочу собаку и все.
Стиг-Рой немедленно воспрял духом и выдержал целое затяжное сражение с департаментом, доказывая, что собака — это не прихоть… а точнее, прихоть, но не его, а Светокрыла.
Нам в отместку — не иначе! — департамент раструбил об инциденте журналистам. Несчастного пса возвели в символы дружбы человека и собаки… Причем человеком почему-то оказался я.
“Молодое дарование и его лохматый друг”. “Юный рейнджер и его пес”. “История одной мечты”. “Как человек обретает друга”.
Такие заголовки были во всех информационных пабликах, и моя удивительно довольная рожа вместе с самым удачным фото собакевича. Вот что значит мастерство — фотографу даже удалось сделать его немного симпатичным.
Ну ладно, надо быть честным самим с собой: пес был довольно симпатичным. Особенно к концу всех этих перипетий, когда наконец перестал расти частями — то только ноги, то одни уши, то внезапно хвост. Если мерить до холки, то он доставал мне почти до бедра, а если до кончиков стоящих торчком ушей — то и до самого пупка. С него наконец сошла клочковатая щенячья шерсть, и теперь поджарые бока лоснились на солнце. Хвост, до того напоминавший крысиный, внезапно оброс в приличную "метелку". И этой самой метелкой песель махал аки ветряком, стоило ему завидеть меня или Стиг-Роя.
Стереотип “мальчик хотел собаку” приклеился так прочно, что даже уже не бесил. Проще говоря, я смирился, послушно позируя с псом на камеры — тем более Стиг-Рой не стремился рассказывать, как на самом деле обстоят дела и кто из нас реально хотел собаку. То, что это было желанием Светокрыла, почему-то благополучно замяли, и в итоге я стал символом сбывшейся детской мечты для миллионов мальчишек и, наверное, девчонок во всем освоенном космосе.
— Ну ладно, — в очередной наш визит в питомник я уже безо всякого страха уселся на траву в “гулятельном” павильоне. — Как вы его назовете-то?