Я – робот. Солнечный круг. Книга третья.
Шрифт:
– За то, что я не предупредил тебя о чём-то? Да? Да! А разве я обязан тебя был предупреждать? Это было не в моих интересах. В моих интересах было молча наблюдать за тобой, мне это понравилось. Ты сама должна была убедиться, что за тобой никто не смотрит. Я повёл себя совершенно этично – строго в свою пользу. А ты меня ударила за этичное поведение, да ещё и ругала всяко. Ты против этичного поведения?
– А… а… – Даша побледнела, – я ошиблась, я была расстроена…
– Ну! Разве это оправдывает твоё поведение? Всё это ты расскажешь в комитете. – Девочка ещё сильней побледнела, Дэну уже стало её жалко. Он, пожалел, что затеял этот разговор, но она сама его спровоцировала своими манерами, теперь расплачивается.
– Виталик, – она закусила губу, сделала над собой усилие, – давай как-нибудь договоримся.
– Какая смена настроения, – Дэну вдруг стало неприятно, он добился своего буквально шантажом.
– Ну, пожалуйста! – попросила Даша. – Что ты хочешь?
– О, я много хочу, – он посмотрел на девочку, его слова и взгляд убрали бледность с её лица – она покраснела, – но, не бойся. Я не буду спрашивать с тебя абсолютно ничего. И не буду никуда сообщать, естественно. Я обещаю – от меня никто ничего не узнает. Можешь спать спокойно – ты мне ничего не должна. – Он стал одеваться, ругаясь про себя: «Дурак. Зачем наехал на девчонку? Она ведёт себя так, как её учили. Но ты-то живёшь по другой этике. Быстро ты перенял их методы».
– Виталик, постой, – она окликнула его, когда он уже поднялся к растущим вдоль берега берёзам.
– Что ещё? – устало спросил он, не оборачиваясь.
– Погоди. Вернись. – Она была в растерянности. – Я не понимаю.
– Что именно? – он неохотно вернулся, но в глаза девочке не смотрел. Ему было неловко.
– Ты точно не станешь на меня доносить?
– Тебя это огорчает?
– Нет. Конечно, нет. Я рада, что ты обещал держать всё в тайне и делаешь это просто так. Я уверена ты сделаешь, так как обещал. Но ведь ты мог потребовать от меня ну… ну, хоть чего-нибудь. Я даже боюсь предположить. Так поступил бы любой на твоём месте. Большинство бы ещё и отчаянно торговались, желая получить как можно больше. Честно сказать, я неожиданно оказалась в очень трудном положении.
– Не преувеличивай.
– Ты такой странный. Ты, что не знаешь, что такое комитет?! Если комитет начнёт разбирать дело – это уже плохо. Даже если они тебя оправдают, это уже пятно в биографии. А у меня брата обвинили в неэтичном поведении. Моя семья считается неблагонадёжной.
– Я не собираюсь с тобой торговаться, и не собираюсь никому ничего рассказывать. – Дэн был сердит на самого себя, а потому слова его звучали грубо и вызывающе. – Делаю это абсолютно бескорыстно, если тебе знакомо это слово. Можешь сообщить об этом в комитет. Адрес подсказать?
– Тише, чего ты кричишь! Я хочу понять.
– Хочешь понять? – крикнул Дэн, потом взял себя в руки. – Не уверен, что смогу объяснить. Я бы и сам хотел понять, как при такой людоедской этике, этике торгашей и шантажистов вы ещё как-то живёте. И даже неплохо живёте – в достатке. – Даша в ужасе зажала руками уши.
– Меня отправят в лагерь только за то, что я с тобой разговаривала.
– Ну, так я пойду.
– Нет. Не уходи. Ты такой странный. Как ты это делаешь?
– Что именно?
– Всё ставишь с ног на голову.
– Представь, – Дэн хотел сесть на песок, но передумал – шорты намокли от плавок. Даша пододвинулась, давая ему место рядом на полотенце. Он поколебался, но сел. – Хм, давай поставим всё с ног на голову. Представь, что ты поймала меня на некотором неэтичном поступке. У тебя есть выбор: сообщить в комитет – это не принесёт тебе особой выгоды, но зато безопасно, а можно поторговаться – это полностью соответствует вашей этике, выторговать себе побольше всего. Это достойный выбор. Как бы ты поступила? Только честно. Без вранья.
– Я бы, наверное, торговалась.
– Ну, если уж, честный разговор пошёл, – Дэн покосился на девочку, – что бы ты с меня спросила?
– С тебя? – Даша покраснела. – Я бы придумала что-нибудь неприятное, чтобы отомстить. Знаю на что ты намекаешь, но вообще, я в отличие от вас мальчишек о подобных глупостях не думаю. Так что, если бы мы с тобой до этого не столкнулись, мне пришлось бы поломать голову. Может, если совсем ничего от человека не нужно, или нечего с него взять я бы выбрала первый вариант. Безопасный.
– Честно. Спасибо.
– И что?
– Хм, – ухмыльнулся Дэн, – вернёмся к нашей ситуации. Представь, что я поступаю точно по твоему выбору. Буду торговаться и потребую с тебя, в лучшем случае повторения вчерашнего. Я ведь мальчишка у меня всякие глупости на уме. А в худшем случае… – Дэн сделал паузу, Даша покраснела, потом побледнела. – Ты, конечно, будешь упираться, но уверен из-за страха перед комитетом, на некоторые уступки пойдёшь. Тебе бы понравилось такое развитие событий?
– Конечно, нет. Не понравилось бы. Но ведь я сама виновата. Это была моя ошибка.
– Твоя ошибка? Скорее это была нелепая случайность. Ну да, ты могла быть осторожнее, внимательнее и не попала бы в такую неловкую ситуацию. Но ведь и я повёл себя не лучшим образом. Сначала я растерялся – это было так неожиданно. Но потом я мог отвернуться или хотя бы закрыть глаза. Это было бы честно и порядочно, этично с моей точки зрения. Увы, я поступил не так. Ты очень красивая девушка, мне понравилось то, что я видел, извини, если тебе неприятно это слышать. Но, поскольку у нас завязался откровенный разговор…
– Кое-что в твоих словах мне нравится.
– Если честно, то мне стыдно за своё поведение. И в то же время я не уверен, что повторись всё, я поступил бы по-другому. Я обычный человек, я далеко не всегда поступаю правильно… Так, о чем я? Да. На мой взгляд, это была случайность, и я повёл себя не лучшим образом. И хотя такое поведение было конечно в моих интересах, даже ты воспитанная на вашей этике, была этим возмущена. Ошиблась ТЫ, а виноватым чувствовал себя Я. Вот как бывает! Ты наверно уловила моё чувство вины и ударила меня. Я тебя понимаю и не осуждаю, хотя вот это мне совсем не понравилось. Я просто ставлю себя на твоё место и понимаю твои чувства. Вот смотри. Мы рассмотрели ситуацию с двух сторон, и с одной ты чувствуешь себя очень довольной, а с другой совершенно несчастной. А ведь ты один и тот же человек. Ты оцениваешь один и тот же поступок. Делать всё, чтобы тебе было хорошо, и плевать, как это отражается на других – это этика достойная крокодила. А я хочу быть человеком. Я человек, я способен проявлять сострадание, бескорыстие и даже самоотверженность.