Я – робот. Солнечный круг. Книга третья.

Каменецкий Александр Маркович

– Можно с Вами поговорить?

– Конечно.

– Я бы хотел м… как бы это сказать? Поговорить не здесь.

– На улице?

– Да, – кивнул Дэн. – И телефон оставьте. Вам ведь никто не должен звонить?

– Хорошо.

Они вышли на улицу, и отошли подальше от дома, женщина села прямо на траву под берёзой, Дэн поколебался и сел рядом.

– К чему такая секретность?

– Пока не знаю. Вы мне скажете потом, не зря ли я так беспокоился.

– Так, о чём ты…

– Я хотел спросить об одном слове, которое… в общем, это слово… – Дэн оглянулся и добавил шёпотом, – «друг».

Собеседница, к удивлению Дэна,

отреагировала довольно спокойно, она задумалась и долго не отвечала. Дэн ждал.

– Скажи, Виталик, откуда ты узнал это слово?

– Я понимаю, как Вам это тяжело, – мягко сказал Дэн, посмотрел на женщину с сочувствием, – и всё-таки, я Денис, или Дэн.

– Да, конечно, никак не могу привыкнуть, – она закрыла лицо руками.

– Простите, – Дэн растерялся. – Я что-то… Ну, если хотите, можете называть меня Виталиком, я не возражаю.

– Нет, нет. Что ты! – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Мой сын умер много лет назад. А этот клон был всего лишь его бледной тенью. Я долго не могла привыкнуть, но за столько лет… Теперь ты ведёшь себя как живой мальчишка, оставаясь внешне всё тем же Виталиком. Я вижу, каким бы мог быть мой сын, и каким он никогда уже не станет. – По её щеке заскользила слеза. Дэн совсем смутился. Она быстро вытерла её тыльной стороной ладони, – пожалуйста, не рассказывай об этом никому.

– Хорошо, но в этом нет ничего страшного.

– Мне кажется, ты не понимаешь. И я не совсем понимаю тебя. Ты бы действительно согласился называться Виталиком, если бы я попросила?

– Конечно.

– Почему?

– Что, почему? Если бы Вы попросили, я бы согласился. И всё.

– Я именно об этом. Ведь тебе нравится твоё имя, имя Виталий для тебя ничего не значит. Почему бы ты согласился вопреки своим желаниям?

– Ну, мне это не слишком трудно, словно в игру играть или роль в театре, а для Вас мне показалось это очень важно. Я был бы рад облегчить ваши страдания. Тем более, что мне для этого почти ничего не пришлось бы делать, нужно только привыкнуть.

– Тебе пришлось бы отзываться на чужое имя, подыгрывать. Тебе ведь это не нравиться.

– Не нравиться. Если честно. Но я могу это терпеть.

– То есть ты готов терпеть неудобства ради другого человека?

– Ну, не всегда, – смутился Дэн, – но, если это хороший человек и ему действительно нужна помощь, я постараюсь помочь.

– На этом ведь основано, то, с чего мы начали? – спросила Татьяна Васильевна, и добавила шёпотом, – дружба, любовь.

– Пожалуй, не только на этом, – пожал плечами Дэн, – но, это тоже важная часть. Да, уметь уступать, прийти на помощь даже вопреки своим желаниям.

– У нас есть закон об этичном поведении и этический кодекс, – устало сказала Татьяна Васильевна. – Они приняты много лет назад, и являются одними из основных законов. За их нарушения карают очень строго – самое лёгкое, если уволят с работы, лишат всех чинов и званий, в худшем случае – концентрационный лагерь. Оттуда никто не возвращается. Никогда.

– Что там в этом кодексе?

– Я дам тебе почитать. Но если коротко – считается неэтичным, если один человек помогает другому. Особенно если он делает это в ущерб своим собственным интересам.

– Я не понимаю. – Солнце сквозь листву светило Дэну прямо в глаза, он отодвинулся и прислонился к белому шершавому стволу. – Человек не способен в одиночку делать абсолютно всё. А как же заводы и всё такое… ну, где нужно сотрудничество?

– Конечно.

Сотрудничество никто не запрещает. Это нормально и даже необходимо, ты прав. Только каждый участник коллектива, каждый сотрудник должен делать это ради своей собственной выгоды. Например, за зарплату или ещё какое вознаграждение. Неэтичной считается работа или помощь просто так. Есть такое слово – бескорыстно. – Татьяна Васильевна вопросительно посмотрела на мальчика.

– Да, знакомое слово, – кивнул Дэн.

– Тем более неэтичным признается действие против своих интересов, в ущерб себе.

– То есть, если я правильно Вас понял, любое моё действие должно быть выгодным именно мне? Иначе меня могут обвинить в неэтичном поведении?

– Именно так.

– А если мне нравиться помогать другим просто так. Я могу делать это ради собственного удовольствия? Это можно считать выгодой?

– Скажи, в твоём родном городе, ну, скажем, люди ходят голышом?

– Нет, конечно. Это неприлично.

– А если такое случится, их могут наказать? Оштрафовать или арестовать?

– Полагаю – да. Вы это к чему?

– А если они скажут, что им нравится ходить голыми. Их просто отпустят и не будут им мешать?

– Конечно, нет, – помотал головой Дэн. – А-а-а! Понимаю! Нравится или нет, но если это считается неэтичным, то наказание последует неизбежно. Ну да, конечно, добровольно признаться, что тебе нравятся неэтичные вещи – всё равно, что признать себя извращенцем.

– Вроде того. – Татьяна Васильевна покосилась на Дэна. А тот сидел глубоко задумавшись.

– Ну, допустим. Допустим. Но зачем? Зачем надо было принимать такой дурацкий закон…

– Тсс! – перебила его женщина. – Не стоит так кричать.

– Ой, простите, – Дэн заговорил тише. – Я не понимаю, какую пользу может принести такой закон. Ведь был же какой-то смысл.

– Конечно. Смысл есть и вполне понятный. М-м-м, – она задумалась, – я не знаю, слышал ли ты о теории эволюции, основанной на естественном отборе?

– Это, кажется теория Дарвина? Нет, я не знаю.

– Да, Дарвин. Считается, что одним из основных факторов любого развития в живой природе является естественный отбор. Конкуренция. В результате конкуренции побеждают более приспособленные к условиям жизни. В конечном итоге от этого выигрывает весь вид, так как потомство дают более сильные, быстрые, ловкие и умные особи.

– Это ведь про животных?

– Да. Но человек по многим факторам остаётся животным. Его нельзя абсолютно выделить из природной среды. Но есть и разница. Если животные приспосабливаются к окружающей среде, человек пошёл другим путём и стал приспосабливать окружающий мир под себя. Стал одеваться, чтобы не мёрзнуть, стал выращивать еду, чтобы не зависеть от поисков или охоты, придумал медицину, чтобы не зависеть от болезней. Конечно, это не всегда помогает, но оказывает на развитие человечества огромное влияние. В какой-то момент, это нарушило естественную конкуренцию. Медицина смогла выхаживать слабых, больных детей и инвалидов, которые раньше всегда умирали. Появилась возможность кормить тех, кто не может или не хочет эффективно работать и зарабатывать себе на жизнь. Неумелых, глупых людей, лентяев, одиноких стариков, детей – сирот. Раньше они тоже не выжили бы. Это стало приводить к тому, что наследственность человеческого рода стала ухудшаться. Природных ресурсов также стало на всех не хватать.