Я родила от друга мужа
Шрифт:
– Ага, ее сигнал, - медленно киваю.
– Открывай давай! Может, там спам или предложение работы по рассылке, а мы тут сидим, сами себя нагнетаем.
– Ты права.
Отставляю от себя чашку и беру в руки смартфон, как бомбу замедленного действия. В какой-то степени он и есть бомба, не важно, что там написано, в любом случае, это перевернет положение вещей.
– Гхм, - прочищаю горло, - это от них, письмо из лаборатории.
– Открывай скорее! Или хочешь, я?
– Нет, я сама, - прижимаю телефон к груди. – Спасибо, но я должна самостоятельно все сделать.
Нажимаю
«Вероятность отцовства = 99,9999% - отцовство подтверждено».
– Подтверждено, - повторяю, как эхо.
Это слово набатом звучит в моей голове.
– Что подтверждено? – Полина вырывает у меня телефон. – А, поняла. Поздравляю, мать! – и кидается мне на шею. – Но теперь у тебя больше нет отмазки, придется идти к Никольскому и признаваться во всем.
– Да, ты права, - произношу заторможено.
По моим щекам текут слезы, я не осознавала, насколько результат теста важен для меня.
Понедельник снова нервный. Но я заставляю себя не суетиться, а тщательно собираться на работу. Сегодня произойдет серьезный разговор, и на нем нужна собранность, а не истерия.
Вхожу в здание и иду к лифтам, не смотря на людей. А зря. Потому что они, как раз-таки, пялятся на меня.
– Доброе утро, Алиса, - здороваюсь с секретарем Ивана.
– Д-доброе, - отвечает она, заикаясь и пряча газету под стол.
Что это? Испугалась, что отчитаю за чтение на рабочем месте? Так еще свободное время.
– Здравствуйте, Иван Георгиевич, - произношу с улыбкой, заходя в кабинет к Никольскому.
– И тебе не хворать, Светлана, - отвечает он медленно, буравя меня взглядом.
Что с ними всеми сегодня?! Я глаз один накрасила, а другой нет?
Иван вдруг встает из-за стола и подскакивает к двери. Закрывает ее на ключ и поворачивается ко мне.
– Что ж, а теперь поговорим, - произносит он и подходит обратно к своему столу. – Что это?
Сует мне какую-то газету.
– Периодическое печатное издание? – не понимаю я, что он хочет. – Странно, конечно, что у вас в бумаге, я думала, все давно интернет читают.
– В нашу фирму доставляют эту макулатуру регулярно. Но меня интересует конкретно одна статья. Читай! – приказывает он, тыча в колонку.
Я слушаюсь, начинаю читать. И с каждым следующим словом мои ноги подкашиваются все сильнее. Теперь понятна реакция Алисы.
– Эм, я все объясню, - лепечу, чуть ли не плача.
– Конечно, объяснишь! Еще как объяснишь! – Иван зол, он практически кричит. Уверена, если бы не секретарша за дверью, он бы не сдерживался.
– Почему ты мне не сказала сразу, что Паша мой сын! Хотела шантажировать на пару со своим мужем?! Я знаю, что это его рук дело, мои люди уже проверили.
– Н-нет! – отшатываюсь в ужасе. – Я не хотела! Женя сам пошел к журналистам, правда. Мне ничего от тебя не надо, ты мне и так помог работой. Я хотела рассказать, клянусь! В первый день, сразу же, но не решилась. А потом подумала, что нужно проверить наверняка, Женя мог и тут ошибиться, мало ли. Ваша совместная история с донорством была давно.
– Так и знал, что нужно было проконтролировать, куда пойдет образец. Отец всегда говорил, что такими вещами не разбрасываются, а я… Черт! Да я ведь даже
– Я тоже не знала, поверь! Для меня это был шок, я думала, что Паша сын Евгения, что его материал вводят. Он мне не говорил раньше, пока развод не нужен был! Мы уедем, не переживай, прямо сегодня.
И этому мы с сыном не нужны. Я держусь из последних сил.
– Ну уж нет, раз вы здесь, и информация проникла в прессу благодаря стараниям твоего муженька, - голос Ивана холоден, а взгляд полон презрения.
Я ежусь от его эмоций.
– Практически бывшего! Мужа.
– Пусть так. Но у меня избирательная кампания, а тут такой компромат. Нет, я вас не отпущу, вы остаетесь в городе! И делаете то, что я вам прикажу!
13
Стою дрожу. Не понимаю, что говорит Иван. Хочется донести до него, что я не предатель, я не желала этой ситуации, не специально.
– Иван… Георгиевич, - спотыкаюсь на отчестве, - я не была в сговоре с Евгением, я тоже жертва. Черт! Да я единственная жертва! Это у меня ребенок без отца!
Меня накрывает. Почему женщины постоянно виноваты?! Почему мужчины не хотят войти в положение слабого пола?!
– Замечательно! Зато теперь моя политическая карьера под угрозой! А я год готовил плацдарм и не позволю кому бы то ни было все разрушить, - нависает надо мной Никольский. – И ты, жертва, - он пренебрежительно выплевывает это слово, - могла сказать сразу о недоразумении.
Я сейчас словно пощечину получила. Открываю рот, жадно хватаю воздух. Эмоции перекрывают мысли.
– Это мой сын недоразумение?! – наконец, выдавливаю из себя.
– Что? Нет, Павлик не недоразумение, - на миг в глазах Ивана появляются человеческие эмоции. – Но ты обязана была поставить меня в известность! Чтобы я не узнал из прессы, чтобы вообще все не узнали, и пресса в том числе.
– А, так вот что тебя волнует? – выгибаю бровь. – Кажется, я поняла. Ты совсем не хотел огласки. То есть, если бы я все выложила в первый день, то что бы ты сделал? Прогнал нас с Пашей с деньгами? Или, может, припугнул своими людьми? Как вообще решаются в этих ваших, - верчу указательным пальцем прямо перед носом Никольского, - кругах подобные вопросы? Просвети, а! Извини, мы, лимита, необученные.
Чувствую, что перегнула палку сразу же, как договариваю. Глаза Ивана разве что молнии не метают, а так, очень страшно. Лихорадочно прикидываю, куда бежать, кабинет не маленький, но дверь на волю закрыта.
– То есть, ты так обо мне думаешь, да? – он скрещивает руки на груди и щурится. – После того, как я рассказал о своей проблеме, ты полагаешь, что я бы не захотел познакомиться с сыном. Возможно, и скорее всего так и будет, с единственным родным сыном!
– Эм, нет, - я тушуюсь, совесть начинает разъедать внутренности, но я ее быстро останавливаю. – Сын, наверняка тебе понадобился бы когда-нибудь, но вот его мать, с которой ничего не связывало, ведь между нами даже поцелуя не было! Мать ты бы предпочел держать подальше. И тут я уж не знаю. Я читаю новости и смотрю фильмы, в курсе, как могут поступать богатые и успешные по отношению к людям более бесправным.