Я родила от друга мужа
Шрифт:
– Спасибо, - кажется это слово моего вечера.
– Но что вы съели? У нас в столовой разве есть орехи?! – причитает Федор.
– Не знаю, я уже ничего не знаю, - отвечаю устало.
Почему-то эту дуру не поворачивается язык раскрыть. На даму из отдела кадров больше злости. Знаю, глупо.
– Пойдемте? Домой хочется.
– Конечно, конечно, обопритесь на мое плечо, - Федор перекидывает мою руку на себя.
– Да зачем, я в порядке.
– А если еще и сотрясение у вас? Голова закружится, и все.
–
Спускаемся в лифте, как он вдруг останавливается на этаже со столовой. Здесь кипит работа, несмотря на завершение рабочего дня.
– Чего это они? С ночи готовят? – интересуюсь удивленно.
– Так Иван Георгиевич позвонил и разнос устроил. Велел всю еду перебирать на предмет следов орехов, посуду перемывать и заново готовить.
– Ого, бедные.
Хотя, может, пускай проверят действительно, но я к ним точно в ближайшее время не сунусь, мало ли, кто еще куда порошок из орехов подсыплет.
– Паша! – с облегчением обнимаю сына, когда мы добираемся до Полины.
– Я соскучился, мамочка! А почему ты плачешь?
– Это от счастья, - напряжение, накопившееся с ночи, наконец, выходит из меня.
Подумать только из-за чьей-то глупой мести мой мальчик мог остаться совсем один.
25
– Милая, привет, как ты там? Извини, что раньше не связался, занят был. Но Федор прислал подробный отчет о твоем самочувствии, - звонит Иван поздно вечером.
– Ой, я, - хочу сказать нормально, спросить, как у него дела, ведь там дело посерьезнее моей войнушки с Алисой, но выходит совсем иное, - я не пойду завтра на работу! И не проси! – из меня градом льются слезы, снова. – Я так испугалась за Пашу, даже с собой его спать положила, до сих пор не отпускаю. Я не пойду туда. Мне страшно. Я напишу заявление на неоплачиваемый отпуск.
– И не надо, отдохни, конечно, зачем тебе идти в офис, - ласково произносит Никольский.
– Так фобия разовьется, это вредно, бежать от своих страхов. Все психологи призывают смотреть своим триггерам в лицо, - произношу, всхлипывая.
– Мы потом вместе прогоним твою фобию, когда я вернусь. К тому же, в столовой они вряд ли справятся быстро.
– Да они не при чем. Я купила проверенную еду, без орехов.
– Значит, кто-то что-то там нарушил случайно. Это очень серьезно! И не вздумай защищать! Я, вообще, уволить их хочу и набрать новых, - гневно произносит Иван.
– Нет! – удивленно ахаю. – Ты не можешь!
– Я все могу, я владелец фирмы.
Прости, Алиса, но я не могу допустить, чтобы целая группа людей лишилась заработка.
– Ваня, я должна тебе кое-что рассказать. Ты только не горячись, она сама сразу пожалела о своем поступке, я уверена. Девочка молоденькая и глупая, и слушает подружек, а лучше бы интернет почитала.
– Ты о чем? – перебивает
– О том, что работники столовой не виноваты, я не покупала у них блюдо с грецким орехом. Но отдел кадров я бы на твоем месте сменила, сведения о работниках распространяют, используют в личных целях, а это недопустимо. По крайней мере, одна из них точно, но вторая тоже может быть причастна. Так и кредит могу взять на ничего не подозревающего сотрудника.
– Света! Ближе к делу! – рычит Никольский. – Отдел кадров тебя отравил?
– Не совсем, они только информацией об аллергии снабдили. Терапевт, что оформляла карту для принятия на работу, зачем-то указала факт наличия непереносимости ореха.
– Имя! Света, имя! – кричит разъяренно Иван.
Даже мне не по себе, а я жертва, а не виновница.
– Может, не стоит? Я уверена, она уже написала заявление об увольнении и пакует чемоданы. А если нет, то с утра точно поступит так.
– Это Алиса, да? – спрашивает Никольский внезапно спокойным голосом.
– Эм, - лихорадочно соображаю, что ответить, прямо лгать не хочу, тяну с ответом.
А Иван не зря управляет целой фирмой, мозг работает.
– Я убью стерву.
– Не надо! Она не хотела! Она думала, что я только почешусь и пятнами покроюсь, и все!
– И все?! И ты мне говоришь, и все? Да если бы скорая вовремя не приехала, неизвестно, что было бы!
– Таблетка все равно сдерживала процесс, просто медленно и слабо. Она просроченная была, оказывается. Но я с утра же отправлюсь в аптеку, куплю лекарство, и сильное тоже, на которое врач выписал рецепт. А Алиса меня вовремя поймала, когда я падала, сотрясения мозга не случилось. Частично спасла от второго повреждения.
Легко рассуждать, когда основной ужас позади.
– И ты продолжаешь ее защищать, уму непостижимо!
– Не надо считать меня сердобольной дурочкой, твой отдел кадров я, например, не защищаю. А эту идиотку просто видеть больше не хочу и надеюсь, что она извлекла урок.
– Я люблю тебя.
– Ага, и я думаю, что нам с Пашей стоит съездить за вещами в квартиру, занятую Евгением. Осень не за горами, а сидеть у тебя дома без тебя - скучно, - спешу озвучить придуманный план действий, когда до мозга доходит смысл последних слов Никольского. – Стоп, что ты сказал?
– А-хах, ты невероятная, честно, - смеется он в трубку. – Ладно, мне пора, сейчас Федора озадачу, чтобы он вас свозил. Берегите себя!
И Иван отключается.
А я еще долго сижу, прижав к себе телефон и глупо улыбаясь.
– Мама, почему ты меня не разбудила? Завтрак в садике уже закончился. Я знаю, когда маленькая стрелка на девяти, значит, мы играем, - спускается сверху сын.
– Умничка, так хорошо по часам понимаешь. А я хотела, чтобы ты поспал побольше, милый, - целую его в макушку. – Сегодня без садика, нужно съездить за нашими вещами.