Я русский солдат! Годы сражения
Шрифт:
А. Проханов: – Ну, мы же не упирались с Ливией, правда? Мы же не поддерживали этого кровавого вурдалака?
О. Бычкова: – Поддерживали, кстати.
А. Проханов: – Каддафи?
О. Бычкова: – Да.
А. Проханов: – Ну что вы?
О. Бычкова: –
А. Проханов: – Вся бойня началась с момента, когда Россия не наложила вето на резолюцию Совета безопасности и, по существу, дала ход операции «Воздушное небо», когда начались бомбардировки. По существу, на России лежит ответственность за весь кошмар, произошедший в Ливии. В итоге – что сейчас происходит в Ливии? Мы освободили Ливию от кровавого вурдалака Каддафи. Там идет бойня, там идет кровавая бойня, там все против всех. Там такое количество оружия, там все племена передрались, там идет гражданская война, которая будет идти ближайшие 50 лет.
О. Бычкова: – Зачем нам сдался вот этот Башар Асад? Кто он нам?
А. Проханов: – Ну как? Это дестабилизация огромного региона. Когда уходит Башар Асад и к власти приходит сирийский Шендерович, возникает кошмар.
О. Бычкова: – Какой сирийский Шендерович? Господи! О чем вы вообще?
А. Проханов: – А кто приходит к власти?
О. Бычкова: – Шендерович у нас…
А. Проханов: – Но это сирийский, не наш.
О. Бычкова: – …исламский фундаменталист? Я ему расскажу – ему понравится.
А. Проханов: – Тогда, когда ломается Башар Асад, тогда приходит к власти вот этот огромный раскаленный хаотизированный клубок. Ведь против Башара кто воюет, вы знаете? Ведь туда хлынули люди из Ирака, которые прошли войны Ирака, туда пришли люди из Афганистана, туда пришли люди из Йемена. И это люди, которые профессиональные воины, вояки. Они не знают, что такое мир, не знают, что такое переговоры. Туда двинулось оружие в огромном количестве. Там идет реальная гражданская мировая война, потому что против Башара воюют интернациональные силы.
Более того, тут были сообщения, что против него воюют спецподразделения Турции, которые, как бы, загримированы, закамуфлированы под повстанцев. И сейчас там воюет подразделение из Саудовской Аравии, сауди-ты. По существу, мы имеем дело с коллективной международной агрессией против суверенной Сирии.
О. Бычкова: – Ну и Лига арабских государств тоже его уже давно сдала фактически.
А. Проханов: – Да не очень: она то сдает, то опять принимает его.
О. Бычкова: – Ну, у них там какие-то идут свои разборки, понимаете? У них там сложные отношения. Саудовская Аравия, Иран, Лига арабских государств, соседи. Там все очень сложно. Но нам туда зачем?
А. Проханов: – Да мы там есть. Не «зачем», а мы там есть. Нас оттуда выбивают. Это единственное место, откуда мы еще не ушли. Мы там были со времен окончания Второй мировой войны. И это базовый район, где Россия сохраняет свое геостратегическое влияние – в регионе, где уже давно сидят американцы. И Сирия по сей день – это рынок. Через Сирию идет торговля оружием как в саму Сирию, так и в регион. Повторяю, Сирия – это тот замковый камень, на котором зиждется наша ближневосточная политика. А ближневосточная политика – это очень мощный узел.
О. Бычкова: – А наша ближневосточная политика в чем заключается?
А. Проханов: – Она заключается в том, чтобы не позволить превратить этот регион в плацдарм удара против России, как это было во время грузинской войны. Грузия включена по стратегии американцев в Большой Ближний Восток. Есть такая категория «Большой Ближний Восток». Контроль над этим Большим Ближним Востоком должен принадлежать Америке через в том числе и влияние на этом Ближнем Востоке Израиля. И война России с Грузией, или Грузии с Россией – это маленький крохотный эксперимент и пример того, как будет развиваться геостратегия в этом регионе. Не только. Потому что Иран…
О. Бычкова: – А каким образом из Сирии ударят по России?
А. Проханов: – …Иран является ключевым государством в этом регионе. Иран завязан на Сирию, Иран завязан на конфликт с Израилем, Китай завязан на союз с Ираном. Иран, шиитский Иран обладает возможностью в случае, если против Сирии будет развязана прямая агрессия со стороны саудитов, Иран обладает возможностью поднять шиитское население в Саудовской Аравии. Это страны, где все как ком пластилина перемешано. И если травмировать один малый участок вот этого организма таинственного, начнут вибрировать, разрушаться все остальные участки. Понимаете, вот, скажем, говорили, что Турция готова вторгнуться на территорию Сирии. Тогда возник ответ: «Попробуй вторгнись, Турция». У Турции за спиной Курдистан, и есть возможность дестабилизировать ситуацию в Курдистане, ну, так, как наш Кавказ дымится и кровоточит. Значит, отговорили Турцию совершать эти опрометчивые поступки только потому, что возможна инициация гражданской войны внутри Турции.
Теперь Иран. Допустим, удар по Ирану, прекращение поставок нефти Ирана в Китай.
О. Бычкова: – А вы думаете, это возможно на самом деле? Вот, не декларативно, не голословно, не громогласно, а на самом деле, практически?
А. Проханов: – Все возможно. Конечно, возможно. Потому что стратегические планы существуют, потенциалы подсчитываются, вероятность войны увеличивается. Она не стопроцентная, она достигает иногда 80 %, иногда падает до 60 %. У Израиля тоже не железные нервы, эти нервы готовы сдать. Американцы отговаривают их всячески и запрещают им. Было даже заявление американцев, что если израильские самолеты без санкции американцев полетят бомбить Иран, Америка будет сбивать эти самолеты. Но это понятно крупной державе, которая, может быть, далека от такого регионального эгоизма, что война с Ираном…
О. Бычкова: – Никому не нужна на самом деле.
А. Проханов: – …что это война с Китаем, это война с Пакистаном. Потому что Китай в состоянии инициировать Пакистанские антиамериканские группировки очень мощные. Поэтому здесь все в этом мире связано. И алгоритм превращения маленькой, там не знаю, израильско-сирийской войны в мировую – он просчитан и очевиден.
Вот почему мы там. Мы там для того, чтобы попробовать не дать развиться вот этому конфликтному потенциалу.