Я русский солдат! Годы сражения
Шрифт:
А. Проханов: – Я вам подскажу, как.
М. Королёва: – …а власть – это у нас кто? Путин, Медведев.
А. Проханов: – Я понимаю, что вы – сторонница Красной армии, победоносной Красной армии и для вас это решение чудовищно. Я вам говорю, что…
М. Королёва: – Нет, мы должны с вами понять, кто это сделал.
А.
М. Королёва: – Давайте.
А. Проханов: – Всё.
М. Королёва: – Итак, вы мне обещали разъяснить, кто же, все-таки, проводит такую политику? Кто допускает сюда? Пусть это не база, пусть это перевалочный пункт НАТО. Но ведь только что мы слышали во время предвыборной кампании антиамериканские выпады, что говорит Дмитрий Рогозин, который у нас отвечает за оборонку и за военно-промышленное сотрудничество, и так далее, который даже игрушки, считает он, нужно производить только наши, с нашей военной техникой.
И вдруг нам объявляет глава МИД Сергей Лавров, Владимир Путин не возражает, Дмитрий Медведев не возражает, соглашение подписано – у нас будет база, перевалочный пункт НАТО в Ульяновске. Причем здесь либералы? Или оппозиция, к примеру?
А. Проханов: – Попробуйте прислушаться к тому, что я говорю. Попробуйте прислушаться.
М. Королёва: – Я слушаю вас внимательно.
А. Проханов: – Значит, первый мой тезис такой, что либералы, либеральные круги не возражают против этого – они в восторге. Чем больше здесь будет натовских контингентов, тем спокойнее будут либералы собираться на Болотной площади, а у Прохорова будут в сохранности миллиарды.
М. Королёва: – Да они могут возражать или не возражать…
А. Проханов: – Попробуйте прислушаться к тому, что…
М. Королёва: – …но они не имеют никакого отношения к принятию решений.
А. Проханов: – Попробуйте, несмотря на ваше глубокое душевное заболевание, прислушаться к тому, что я говорю. Тезис первый. Либералы в восторге от случившегося. Тезис второй. Это инициация кремлевской власти, инициация Путина…
М. Королёва: – Все-таки?
А. Проханов: – Нет, не «все-таки». Мы же с вами не дураки, мы понимаем, что это решение государственной важности и это решение принял Кремль. На мой взгляд, это трагическое решение. Оно не трагическое в стратегическом, военно-стратегическом отношении – оно трагическое в мировоззренческом отношении, потому что это именно удар по самосознанию национальному, травмирование национального сознания таким образом, что, по существу, все это выглядит как начало крупномасштабной оккупации натовскими войсками российской земли. Уже, вот, закупка натовских образцов вооружения, перевод структуры военной России Сердюковым на натовское членение бригадное. Все это порождает больные, мнительные предположения относительно того, что, несмотря на все внешние заявления антинатовские, Россию втаскивают в НАТО. И эта ульяновская история травмирует общественно-патриотическое сознание России.
Теперь, почему она произошла? Я пытаюсь объяснить себе. Не я был инициатором создания этого перевалочного пункта. Я думаю, что Путин, будучи избранным против воли либерального меньшинства и также вызвав тем самым огромное недовольство истеблишмента американского, потому что нет более ненавистного для американцев персонажа, чем Путин, он, находясь в очень жесткой конфронтации со средой информационной, политической, вынужден идти на компромиссы. Это компромиссное решение.
Что это значит? Во внешней политике России, в американо-российских отношениях много конфликтных зон. Например, иранская проблема или сирийская проблема, или проблема ПРО – это зоны острейших конфликтов. Есть сферы сотрудничества. Их не много. Этой сферой является афганская проблема и этой сферой является борьба с терроризмом. Поэтому вот в сфере американо-российского сотрудничества, в контексте афганской системы, это решение объяснимо. И это компромиссное решение, которое является частью…
М. Королёва: – Но подождите. Тогда чем плохо? Всем только хорошо от этого решения, правда же?
А. Проханов: – Нет, мне это ужасно. Мне это ужасно. Вам – хорошо, Путину – хорошо.
М. Королёва: – А чем ужасно-то?
А. Проханов: – Мне? Ну, это для меня является кошмаром, как если бы, например, над Кремлем развевался натовский флаг. Казалось бы, ничего особенного, правда? Ну что, тряпица, флаг развевается, ветер веет красивый. Или фашистский флаг.
М. Королёва: – Ну, флаг – это, все-таки, символ. Подождите.
А. Проханов: – Или фашистский флаг.
М. Королёва: – А здесь вот вам пишут: «Склады для перегрузки с российских самолетов на поезда имущества». Это военная база, что ли?
А. Проханов: – Флаг – это символ. А присутствие американской базы, натовской базы на территории России – это больше, чем символ. Это символ, переведенный в практику. Для меня это катастрофическое решение, понимаете? И не только для меня одного. Я думаю, что для очень многих людей, особенно для тех, кто отдал свой голос за Путина во время выборов. Хотя я его не отдавал.
М. Королёва: – Вот я вас об этом хочу спросить. Об этом.
А. Проханов: – Спросите.
М. Королёва: – На самом деле, смотрите, с одной стороны, сначала Кремль нагнетает антинатовскую и антизападную риторику, и антиамериканскую. И когда люди уже готовы зааплодировать и закричать там «Долой НАТО, долой Америку», вдруг нам с трибуны Госдумы заявляют: «А у нас будет перевалочная база НАТО в Ульяновске, и это нам всем выгодно». Вот, действительно, здесь поневоле сойдешь с ума, когда сначала тебя подталкивают к тому, чтобы кричать «Долой НАТО!», а потом говорят «Браво, НАТО».