Я С СССР! Том 5
Шрифт:
Это Оно про черные, бездонные глаза Люцифера и про нашу с Викой смерть?!
— Оборонялась?! Тогда она нарушила пределы необходимой обороны. Зачем же так с женой?!?
Последнее я просто кричу, надрываясь.
ОНО опять молчит. Мне же хочется схватить это «нечто» за плечи и тряхануть его, как следует, заставить задуматься о том, что ценой этому противостоянию стали наши с Викой жизни. Жизни! Которые сметены с их игральной доски, как отыгранные пешки. Но что им мы… Да, и плеч у этого существа нет, а у меня нет рук. Даже кулаки от ярости я могу сжимать лишь мысленно.
— Нет,
— Скажите еще, что такими кадрами не разбрасываются…
— Не разбрасываются. Вы абсолютно правы. Поэтому для вас есть новое задание.
— А если я больше не хочу играть в ваши игры?
— Не хотите снова жить?! — искренне изумляется ОНО.
Ну, вот и настоящие эмоции, наконец, пошли! Кажется, мне удалось его удивить. Но я действительно не хочу больше быть солдатиком непонятно чьей армии. Добро, зло… чем дальше, тем больше я понимаю, что для обеих сторон это всего лишь условность. Я уже и сам начинаю терять эту границу между злом и добром — вот что по-настоящему страшно. Для того Трофима Денисовича, каким я когда-то был, мои нынешние поступки были бы немыслимы. Чудовищны. Я давно уже не он. А кто?
Да, я и сам этого теперь не знаю. Привык считать себя Алексеем Русиным, вот пусть так оно и будет. Поэтому к черту их предложение! Пожил и хватит. Пора отправляться дальше. Куда? Не знаю. Может быть на перерождение? А может, на вечный отдых в райские кущи? Но теперь я совсем не уверен, что там, за этой пустотой есть рай или чистилище. Нет, мне просто нужно к Вике. Ее душа тоже ищет меня — я это точно знаю. Чувствую сердцем! Пора…
— …Не торопитесь, Алексей.
Лицо, зависшее в пустоте, кажется озадаченным. Похоже, все мои мысли прочитаны, и это совсем не то, на что ОНО рассчитывало. Привыкли наверху, что все люди отчаянно цепляются за жизнь?! Обломитесь — я вам не «все»! Могли бы уже сами давно понять, что ждать от меня стандартных решений бессмысленно.
— Значит, вы отказываетесь продолжать сотрудничество? — вот и холодом уже повеяло…!
— Отказываюсь. Мне вообще с первого дня были непонятны правила ваших игр, а объяснять их вы почему-то не спешили.
— Просто это тоже одно из правил.
— Да, достали меня такие условия! — взрываюсь я — Пойди туда, не знаю куда! Сделай то, не знаю что! Бредовые правила!
— Но справлялись вы неплохо, согласитесь.
— И что?! В результате другая сторона все равно смела меня с доски. А заодно и убила совершенно невиновного человека. Любимого человека! Который мог бы еще жить и жить
— Ну, … пока еще не убила.
Пустота у меня перед глазами сменяется маревом, а потом в нем проступают очертания Киевского шоссе, пролегающего через заснеженное поле и двух машин. Белую Волгу развернуло поперек дороги, а моя вылетела с трассы от столкновения и, перевернувшись, лежала в заснеженном кювете дымя капотом. Водительская дверь и вся левая бочина были всмятку — я видимо успел вывернуть руль
— Она будет жить?! — я рванул к Вике, но… остался висеть на месте.
И лишь наблюдал с высоты, как останавливаются рядом машины, как бегут гаишники в белых тулупах от ближайшего поста, как уже суетятся в снегу проезжавшие мимо люди, пытаясь открыть водительскую дверь моей Волги. А вдали уже слышалось завывание сирен машины скорой помощи. Это просто огромная удача, что мы не успели выехать за пределы МКАД…
— А дальнейшее уже зависит от вас, Алексей — останутся ли жить ваша жена и ребенок.
— Ребенок…?
В ответ на теперь уже мое изумление, тело Вики приближается ко мне, словно зум в смартфоне включили, и я вижу, что в ней действительно есть еще одна светящаяся точка — только совсем крохотная, еле заметная. Она пульсирует и вот-вот затухнет.
— Ваши условия?! — я буквально выплевываю свой вопрос в равнодушное Лицо. В душе поднимается что-то такое, чему у меня нет названия. Огненный шквал ярости от которого меня потряхивает, как в лихорадке.
— Ну, зачем же так грубо?
Нет, поглядите-ка — ОНО еще и морщится! Шантажирует меня жизнями жены и ребенка и считает, что я в ноги ему должен упасть?!
— Вы сами выбрали манеру нашего общения — и это шантаж. Не надо теперь изображать из себя благодетеля. Называйте уже свою цену.
На Лице печально опускаются уголки рта, словно я смертельно оскорбил его. Но поняв, что на меня его ужимки не действуют, ОНО быстро переходит на деловой тон
— Есть одна реальность в известном вам веере, там тоже нарушено равновесие. Вернее вот-вот будет нарушено, если не вмешаться.
— И нарушено не в вашу пользу?
— Увы…!
— А цели, правила и условия вы, как всегда, мне не обозначите?
— Таково правило, теперь вы это знаете.
Снести бы к херам все эти веера и реальности, чтобы не смели больше играть людскими жизнями! Но… Вика. И ребенок. И друзья. За них я взойду на любую голгофу, и ОНО это прекрасно знает. Губы существа складываются в ироничной улыбке, словно для меня у них заготовлено какое-то уникальное задание, и зрители где-то там наверху уже застыли на трибуне в предвкушении зрелища. Что ж, постараюсь их не разочаровать.
— Итак. Вика и наш ребенок остаются живы?
— Да.
— И здоровы, надеюсь? Авария не должна им повредить.
— Условие принято.
— Что требуется от меня? Хотя бы в общих чертах?
— Спасти новый мир. Что же еще.
Я попытался что-то сказать, спросить, но лицо стало расплываться. Вместо него в пустоте появился Свет. Он становился все ярче и ярче, пока не превратился во вспышку. И я вместе с ним.