Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка
Шрифт:
Он снял крюк, свернул веревку и положил ее на землю.
После этого он, не медля ни минуты, не оглянувшись даже назад, чтобы убедиться, что за ним никто не следит, стал подниматься наверх. Он быстро достиг окна на четвертом этаже, на которое смотрел более двух часов, с удовлетворением заметил, что оно слегка приоткрыто и что занавески задернуты. Тогда он встал на колени и прислушался. Через несколько минут он просунул пальцы между рамами окна и тихонько толкнул его. Оно открылось без шума.
Когда он его совсем открыл, он посмотрел из-за плеча на темный садик
Занавески были достаточно раздвинуты, чтобы он мог скользнуть за них, не сдвинув. Потом он осторожно повернулся и закрыл окно, после чего выпрямился и закрыл занавески. Комната была погружена во мрак, но запах пудры и духов сказали ему, что он не ошибся комнатой. Вскоре он услышал совсем рядом с собой чье-то легкое и быстрое дыхание.
Он вынул из своего кармана электрический фонарик и нажал на кнопку. Слабый луч света осветил ему кровать, кресло, покрытое одеждой, и ночной столик, на котором стояла лампа и даже лежала книга.
Изголовье кровати было повернуто к окну. Он различил силуэт спящего человека под покрывалом. Шелковый халат был повешен на спинку кровати.
Приняв все меры предосторожности, чтобы луч света не упал на лицо спящего, человек в коричневом костюме осторожно стал тянуть шнурок шелкового халата, чтобы вытянуть его оттуда. Убедившись в его крепости, он с удовлетворением протянул руку и снял книгу с ночного столика.
С шелковым шнуром и карманным фонариком в одной руке, с книгой в правой, он снова исчез за занавесками. Там, выключив фонарик и положив его обратно в карман, он левой рукой раздвинул занавески и бросил книгу на иол.
Книга упала на пол в комнате, произведя глухой стук, который отчетливо прозвучал в тишине.
Человек в коричневом костюме задвинул занавески и стал ждать, не переставая жевать резинку. Он услышал, как заскрипела кровать, и женский голос закричал:
— Кто тут?
Он стал ждать, немного наклонив голову набок, чтобы лучше слышать.
Зажглась лампа на ночном столике и ее свет слегка проник за занавески, которые он немного раздвинул, чтобы лучше видеть.
Тонкая женская фигура с темными волосами, одетая в нейлоновую ночную рубашку, сидела на кровати. С руками, уцепившимися за покрывало, она смотрела на дверь. Мужчина слышал ее нервное, прерывистое дыхание.
Он взял теперь один конец шнурка в левую руку, другой в правую и повернулся боком так, чтобы было удобнее плечом раздвинуть занавески. Потом он стал ждать, наблюдая за девушкой.
Она заметила книгу, лежащую на полу, посмотрела на ночной столик, потом опять на книгу. И она отреагировала так, как он и ожидал. Отбросив покрывало, она поставила ноги на пол и протянула руку за халатом. Потом она встала и стала надевать халат, повернувшись спиной к окну.
Человек в коричневом костюме одним движением плеча раздвинул занавески и сделал шаг вперед. Быстро, как молния, он закинул за голову молодой девушки шнурок и сжал его вокруг шеи. Упершись коленом в ее спину, он толкнул ее вперед и повалил на пол. Не выпуская шнура, он упал
По-прежнему стоя на ней коленями, с натянутым шнуром, он подождал три или четыре минуты, потом, убедившись, что она больше не двигается, старательно снял шнурок и перевернул девушку на спину.
Он нахмурил брови, увидев, что струйка крови вытекла из ее носа и запачкала ковер. Он положил палец ей на глаз, чтобы убедиться в полном отсутствии рефлекса, потом встал и старательно стряхнул с колен пыль, после чего внимательно огляделся кругом.
Он прошел через дверь, которая находилась по другую сторону кровати, открыл ее и проник в маленькую ванную комнату. Он обнаружил солидный крюк, вбитый в дверь, и на лице его выразилось удовлетворение.
Он потратил десять минут на приготовление сцены, которую задумал. Его жесты были спокойными и быстрыми. Когда он все закончил, он внимательно осмотрел дело своих рук, чтобы не сделать ни малейшей оплошности. Убедившись в том, что все в порядке, он старательно задернул занавески, вылез на пожарную лестницу и прикрыл окно до того положения, в котором он нашел его.
Молча и быстро он спустился по лестнице и снова прошел в садик, погруженный в темноту.
Глава 2
На следующее утро Чик Ваган остановил «кадиллак» у дверей дома Юлии около половины десятого. В тот момент, когда он вылезал из машины, Инглиш уже пересекал холл.
Чик был одет в свой излюбленный черный костюм с белым галстуком, на голове у него была черная фетровая шляпа. Этот костюм, который очень подходил к униформе, которую он так и не решался носить, очень ему подходил. В смокинге он казался неуклюжим, но в этом черном костюме, со шляпой, надвинутой на один глаз, он выглядел так, как и должен был выглядеть: типом жестким, твердым и опасным.
— Доброе утро, Чик, — сказал Инглиш, залезая в машину. — Что нового?
— Я ходил повидать привратника, как вы мне сказали, — ответил Чик, облокотясь о дверцу машины. — Это некий Том Колумб, тип, готовый слушать звон монет. У вашего брата была секретарша, по имени Мери Севит, которая живет в номере 45 на Ист-Плас.
— Отлично. Отправимся туда. Не будем терять времени, Чик. Я хочу приехать туда до того момента, когда она выйдет из дома. — Чик сел за руль и отъехал. Инглиш стал просматривать газеты, которые прихватил с собой.