Я - счастливый человек
Шрифт:
К. Л.: То, что разрушает…
А. Р.: Да… Поэтому я стараюсь, чтобы он меньше слышал барабанного боя, от которого дергается человечество в течение полувека, чтобы больше слушал классику. Это не значит, что я ему запрещаю. Нет, он, к примеру, мультик «Бременские музыканты» наизусть знает… Главное, что сегодня это не только вопрос воспитания моего сына. Это вопрос важный для России, и об этом я и со своими студентами разговариваю. Должен тебе сказать, что я не типичный профессор. Например, меня осуждают, почему я так спокойно могу сидеть на полу со студентами, разговаривать с ними на разные темы. Да и хожу не вальяжно. Нет, это не значит, что я им позволяю все… Но мне
К. Л.: О чем у вас разговор?
А. Р.: Я им говорю: «Ребята, я не знаю, кто из вас станет высоким профессионалом или кому Бог даст успех и славу. Это не в моих силах. Я должен научить вас потребности трудиться, и самое главное — чтобы вы чувствовали, что вы ответственны за будущее России. Сегодня, сейчас, каждую секунду. Если вы вырастете гражданами образованными, знающими, влюбленными во что-то, я буду безмерно счастлив, если кому-то из вас повезет…»
Пока дела идут успешно. Один из моих студентов на Чеховском фестивале показывал свою постановку Гамлета — так сказать, молдавский вариант. Он худрук и главный режиссер национального театра Молдавии, был в Париже и произвел там большое впечатление своим спектаклем. Мои выпускники организовали Русский центр в Мехико. У меня учился и иностранный курс. Один мой студент из Австралии — хозяин киностудии, в Америке мои ребята работают. Вот сейчас у меня был очень хороший выпуск — Марина Блейк, будучи еще студенткой, взошла на театральные подмостки и имела бешеный успех. Она замужем за англичанином, поэтому Блейк, хотя на самом деле Фитько… Марина блестяще сыграла в спектакле «Ночь нежна» в Театре Луны Сережи Проханова, у которого и я сейчас тружусь.
К. Л.: Есть чем гордиться…
А. Р.: Ну, не то что гордиться… Рад, что силы не ушли в песок. Даже те, у которых не все складывается сейчас, все-таки умудряются как-то проявлять себя — не сдаются. Значит, мне удалось все же убедить их, что это важнее, чем помпезность, успех, слава, которые зачастую сваливаются на человека с неба…
К. Л.: Я считаю, что это большое счастье…
А. Р.: Огромное счастье! Когда я узнал, что ребята в Мехико организовали Русский центр и играют на русском языке спектакль, а один из них оказался состоятельный человек и купил особняк и на этом особняке написано, что это филиал ВГИКа имени Герасимова, Русский центр… Это же частичка русской культуры! Это так ценно. Вот вчера меня пригласили мальчики и девочки в художественную школу под Пушкино. Смотрю, они рисуют мир, делают керамические какие-то изделия, картины… Я часто бываю в Америке и понял, что там этим занимаются от богатства, а у нас — от духовности. Вот почему непобедима русская культура…
Так вот, я узнаю, что педагог в этой школе получает 350 рублей. Там двести ребят. Я спрашиваю: может быть, ввести платное обучение? У нас есть плата… Сколько? 30 рублей в месяц…
В этом холодном помещении я увидел портрет такого клоуна!.. Я говорю, что хочу купить, я заплачу мальчику, который написал клоуна. Нет, говорят, это достояние нашей школы. Я говорю: тогда я ему закажу, пусть у него будет первый заработок… Потому что это какой-то удивительный мир клоуна: совсем необычный, растерянный и одновременно восторженный человек…
K. JL: Я много езжу по стране и, несмотря на разруху, безденежье, нищету, вижу, сколько растет талантов. В этом заложено спасение России.
А. Р.: Ты права. В глубинке заложено культурное и духовное спасение великой нации…
K. JL: Толя, несколько необычный вопрос. Как ты считаешь, что определяет возраст человека?
А. Р.: Во всяком случае, не количество оставшихся тебе лет,
K. JL: Спасибо за комплимент.
А. Р.: Это природа и ты… Значит, что-то, какой-то огонь у тебя внутри, потому что иначе человек мрачнеет, озлобляется.
К. Л.: Это, по — моему, самое страшное.
А. Р.: Да, причем это иногда происходит с очень умными и казалось бы коммуникабельными людьми. У меня был такой пример в жизни, это было страшно…
К. Л.: Вроде все правильно говорит, а глаза мертвые. Не любопытные…
А. Р.: Если я в шестьдесят пять лет родил ребенка, значит, я еще не состарился, мне еще очень хочется в третьем тысячелетии что-нибудь сбедокурить…
К. Л.: Ты вообще человек рисковый…
А. Р.: Почему?
К. Л.: Ты мгновенно изменил свою жизнь, не думая о том, получится или не получится. Ты в юности решил стать командиром торпедного катера и стал им. А потом поворот — и стал артистом. А затем ушел из театра…
А. Р.: Ушел из театра, из семьи, в один день я ушел отовсюду…
Все дело в том, насколько человек эмоционально, духовно заряжен на то, чтобы отдавать себя людям. Если я чувствую, что у меня еще есть что-то, тогда я рискую, а если я почувствую, что уже пусто в душе, то рисковать не стану — это будет эгоистично и несправедливо по отношению к другим людям…
К. Л.: Это чувство долга. Ведь ты должен воспитать сына.
А. Р.: Да, чувство долга, но можно видеть отца один раз, и он будет идти с тобой по всей жизни, а можно просто проводить с ним и день, и ночь…
К. Л.: Ну и как ты воспитываешь наследника?
А. Р.: Это не я, это Юля… Я же хочу, чтобы он чувствовал кореша, как на флоте говорят, дружбана, чтобы мог довериться, чтобы не боялся. У меня трое детей — никогда никого не воспитывал, за что взрослые дети мне очень благодарны. Мне старшая говорит: «Знаешь, пап, я на всю жизнь тебе благодарна, что ты никогда не учил меня ничему…»
К. Л.: Наша жизнь продолжается через наших детей, через их глаза, нервы…
А. Р.: Кстати, это касается и ВГИКа, да и не только его. Увы, во ВГИКе, да и не только во ВГИКе, учатся за деньги…
К. Л.: За деньги?
А. Р.: Да еще за какие деньги!
K. Л.: Я получаю много писем от молодых, у которых нет денег… А тебе приходится выбирать среди тех, кто имеет деньги.
А. Р.: Да.
К. Л.: А не среди тех, кто талантлив.
А. Р.: Выбирать, ты права, приходится не среди талантов, а среди тех, кто имеет деньги. Каждый раз, когда начинается новый набор, я думаю: всё, сейчас никто не придет. Для меня загадка, что каждый год сто с лишним человек претендуют на одно место…
Конечно, какие-то деньги удается выбивать и на таланты. У меня на курсе учится девушка, очень способная. Как-то приходит на занятия, и я вижу, она теряет силы. Что случилось? Я объявляю перерыв. Спрашиваю: «Что с тобой?» — «Простите, работаю ночами в ресторане уборщицей…» Ну чему она может научиться, если приходит выпотрошенная?!.
Я стараюсь все-таки не брать пусть даже с деньгами, но бездарных людей. Потому что они создают плохую ауру. Я вот общаюсь с Табаковым, с Ширвиндтом — у них та же проблема.