Я - сингуляр
Шрифт:
Ну, это я уже проходил, когда стоит только подумать, что с понедельника «начну жизнь заново», как преисполняешься гордости и даже чванства: молодец я, какой молодец! Остальные в говне и считают это нормой, а я вот какой замечательный, волевой, настойчивый, целеустремленный...
Потом, конечно, оказывалось, что настойчивости и замечательности хватило на недельку, а то и меньше, а там снова казуальные игры, потом браузерные и наконец – клиентские, среди закладок появляется стыдливо порнушка, приколы...
Впрочем, будучи оптимистом, я не считал такое поражением. На этот случай есть прекрасный
Помня все это, я почистил хард основательно, а затем написал: «Если останусь прежним говном – в сингулярность не попаду». Конечно, для всех я буду прежним вежливым и покладистым парнем, приятным собеседником и вообще приятным человеком, но сам-то буду знать, что экзамен не выдержал! И что в сингулярность меня просто не возьмут. Не возьмут потому, что на фиг там такие? Я со своим образом жизни не шибко отличаюсь от пьяненького дяди Васи-водопроводчика, над которым посмеиваюсь свысока, считая себя существом более высокой породы, я же интеллектуал! Но, по сути, мы оба – пустоцветы.
Габриэллу выловил через четыре дня. Пообедали в кафе, а когда разговор зашел о космосе, оба ощутили себя в звездолете, что может прыгать через пространство и время. Габриэлла увлеченно рассказывала о новых снимках, полученных Хабблом, как жаль, что их пока изучают только специалисты, а я, решившись, пробормотал:
– Габриэлла... если бы я не страшился до свинячьего писка, что вы поймете меня так, как обычно понимают в подобных случаях...
Она смотрела с интересом.
– Ну-ну, – сказала легко, – что случилось?
– Язык отсох, – признался я. – У меня огромная подборка как звездных карт, так и всевозможных пособий и материалов. Ни в одном универе столько нет! Сейчас все еще недооценивают Инет, а я в нем накопал столько... И те снимки вчера появились... я скачал, распечатал, а что-то еще и переплел. С картами поработал в фотошопе, и не только... Принтер у нас в студии такой, что в Пентагоне разве что!
Она смотрела внимательно, по губам блуждала легкая улыбка.
– Завидую, – сказала она с легкой грустью, – у нас преподают по старинке.
Я ощутил, что краснею, словно мальчишка, пойманный на воровстве конфетки.
– Габриэлла, я могу вам скинуть на флешку все файлы, что нарыл в Инете. Но карты... их на экране не увидишь во всей красе! Я распечатывал отдельные куски, потом склеивал. Когда-нибудь, когда у вас отыщется еще кусочек свободного времени, вы... может быть... решитесь его потратить, чтобы заглянуть ко мне...
Ее тонкие брови сошлись над переносицей. Я ожидал вспышки негодования, но Габриэлла размышляла, и меня бросило в другую крайность: сейчас скажет: «А что тянуть, сэр?», и мы пойдем ко мне трахаться.
Но чуда не произошло, она произнесла после паузы:
– Эта неделя у меня занята.
– Жаль, – сказал я, но отлегло, опасался, что рассердится.
– Но во вторник, – произнесла она задумчиво, – пожалуй...
Я выдохнул с великим облегчением:
– Во вторник! Отлично. Хороший день. Просто замечательный.
– Это не наверняка, – уточнила она с легкой улыбкой. – Кто знает, что
– Ничто не вмешается, – горячо заверил я.
– Почему такая уверенность?
– Я попрошу Господа Бога, чтобы он убрал с вашей дороги все препятствия. Или позволил мне это сделать!
На другой день из отпуска вернулись Люша и вся наша компашка. Люша позвонил и проревел в трубку, что если не зайду посмотреть замечательные слайды, то нагрянут ко мне всей компанией, все у меня сожрут и все перевернут, а потом еще и ночевать останутся.
– Приду, приду, – заверил я. – Точно!
– Смотри, – предупредил он, – мы тебя не выпустим из этой... как ее, сферы!
Едва слышный голос Василисы подсказал:
– Сферы влияния...
– Сферы вливания, – внушительно повторил Люша, а после паузы, прислушавшись к суфлирующей жене, добавил со смешком: – А то у нас крен в женскую сторону. Самцов маловато, а ты ж еще не заарканенный...
– Буду вовремя, – поклялся я.
– Ждем, – сказал он еще раз, посопел и положил трубку.
Приеду, сказал я себе. То, что не поехал тогда с ними на дурацкие юга, – уже победа. Не стоит так уж слишком, надо дать Люше чуть отыграться. Не зря же он купил кинокамеру, я научил делать ролики, теперь снимает безостановочно, выбирает удачные куски и монтирует свою биографию. Таких кусков у него тысячи, он их по старинке называет слайдами, мне еще предстоит с ними возиться, подправляя и указывая на грубые просчеты.
Часть II
Глава 1
Купол неба исчез, над головой жуткий открытый космос. Медленно плывут снеговые астероиды, мертвые и холодные, язык не поворачивается назвать их облаками. Блестящая, как огромный слиток серебра, луна висит в пугающей пустоте, и чувствуется, что вот-вот обрушится... не может не обрушиться, огромную массу ничто не держит!
Из подъезда я с надеждой посмотрел в сторону троллейбусной остановки, вдруг да подходит. Правда, теперь есть автомашина, но проблем стало не меньше, а больше: в салоне троллейбуса стой спиной к движению и мечтай, а за рулем только и смотри, чтобы кто не подрезал, не затормозил впереди резко, надо слушать «Авторадио» насчет пробок в городе, заранее стараться объехать...
И в самом деле, только сел за руль, выехал на проезжую часть, как в черепе полыхнула ослепительно яркая мысль, невозможно умная и крупная, как рыба, что сорвалась с крючка рыболова. И тут же впереди замигал желтый свет, в мозгу пронеслось на огромной скорости длинное вычисление частоты мигания, скорости моей машины, плотности движения, я рискнул добавить газу и успел проскочить в тот момент, когда свет сменился красным, но на такой скорости можно...
Переводя дыхание, попытался вернуться к яркой мысли, но в черепе великолепная свистящая пустота. Я потер свободной ладонью лоб, пытаясь удержать выпрыгивающие через ушные раковины мысли. Ну что я за существо, уже и я, как все, отвык думать, живу на алгоритмах, как насекомое какое. А еще горжусь, что не такой, «как все», букашка безмозглая. Ну, не то чтобы очень уж горжусь, но чувствую, что не такой, как прочее быдло, и это чаще предмет для гордости, чем для уныния.