Я слишком долго мечтала
Шрифт:
Рассказов – кому? Кому я могу поведать эту историю?
Рассказать – значит сознаться. Сознаться в страшном. Сознаться в настигшем меня проклятии, под гнетом которого я жила все эти двадцать лет.
Самолет уже набрал высоту и теперь с мерным рокотом летит над морем облаков. Я встаю, раздаю подносы с обедом, приношу дополнительные одеяла, объясняю пассажирам, как откинуть спинку кресла, как выключить свет, советую надеть наушники, чтобы
Сижу одна в заднем отсеке, прижавшись лбом к шторке иллюминатора, и размышляю, стараясь убедить себя, что между рейсами 1999-го и нынешним все-таки есть разница, и гораздо более существенная, чем все эти совпадения. Я уже сто раз перечитала список пассажиров, вгляделась в каждое лицо в каждом ряду.
Илиана среди них нет.
Закрываю глаза. Возвращаюсь в прошлое.
В год того рейса двадцатилетней давности.
Рейса, где был Он.
4
1999
Самолет летит над океаном, и он пустыннее пустыни. Атлантика. Ни одного острова на три с лишним тысячи километров, до самого Ньюфаундленда. Ни одного судна внизу, на волнах, сколько ни гляди.
Я сижу в служебном отсеке. Фло наклоняется ко мне, протиснувшись между металлическими тележками для раздачи еды. Она шепчет, чтобы ее не услышали пассажиры, которые стоят тут же в очереди в туалет, переминаясь с ноги на ногу, – то ли качка виновата, то ли им так приспичило.
– Знаешь, о чем меня попросил командир Баллен?
– Нет.
– Он мне показал копию списка пассажиров, где пометил крестиками с десяток фамилий и объяснил, причем на полном серьезе, что это женщины, которые летят одни, без мужей и детишек.
Нахмуренные брови Фло вызывают у меня улыбку. Из ее шиньона выбиваются непокорные пряди, словно подчеркивая ее возмущение.
– Ну и пусть, если его это забавляет, – говорю я. – Перелет через Атлантику долог. Я знаю командиров, которые ухитряются решать за штурвалом кроссворды, а некоторые…
– Погоди, Нати, это еще не все! Из десяти пассажирок он вычеркнул тех, кому меньше двадцати лет и больше сорока…
– Я же говорю: перелет через Атлантику долог.
– …после чего попросил меня сходить и посмотреть, как выглядят семь оставшихся… и пригласить самую хорошенькую посетить его в кабине!
Глаза Фло мечут молнии – она оскорблена в лучших чувствах. Я еле удерживаюсь от смеха. Мне такая методика отбора кажется скорее остроумной.
– Ну и? Что ты сделала?
– Послала его ко всем чертям, конечно! И тогда он сказал: «Не хочешь услужить – не надо, я не заплачу» – и протянул свой идиотский список Камилле. И эта якобы недотрога не заставила себя долго упрашивать – пошла в салон разыгрывать сводню!
В полном изумлении, я выглядываю
– Не так уж глупо придумано! – шепчу я на ухо Фло. – Ты вполне можешь сделать то же самое!
– Что?! Переспать с командиром?! Неужели ты думаешь, что я такая размазня?
И она свирепо щиплет меня за плечо. Ай!
– Да нет же, дурочка! Я советую взять на вооружение его метод – найти в списке одиноких мужчин, которые летят без жен и детей, и выбрать какого-нибудь симпатичного холостяка.
Фло опять хищно нацеливается на мое плечо, но на сей раз я ее опережаю. Фло – очаровательная блондиночка, сплошные соблазнительные изгибы и выпуклости; так и хочется съесть ее всю целиком, до того она аппетитно выглядит со своими округлыми щечками в веселых веснушках и стройными ножками! Можно подумать, что форменную юбку стюардесс Air France заузили специально, чтобы подчеркнуть плавные линии ее упругой попки, а жакет намеренно сделали тесноватым, чтобы потуже обтягивал ее пышную грудь.
– А ты думаешь, я не пробовала? Да я просекла это куда раньше нашего дурака Баллена! Только вот не догадалась, что если такой тип летит один, то значит, он свободен! Жан-Максу на это плевать, он хочет перепихнуться с девушкой, которая потом не станет приставать. А у меня все наоборот: если я и собираюсь с кем-нибудь переспать, то хочу, чтобы человек ко мне привязался…
Я чмокаю руку Фло, сжимающую мое плечо, а она нежно обнимает меня и шепчет в шею:
– У меня осталось всего шесть лет! После сорока дело кончено…
– Почему? Мне казалось, у тебя есть теория, что стюардесса не должна увлекаться мальчиками.
– Подтверждаю, недостойная мать! Но у меня есть и другая теория, может, она и тебе когда-нибудь пригодится. Ответь, дорогая, что происходит с плохо подобранными супружескими парами? С такими, где муж лучше жены или жена лучше мужа. С такими, где он или она – каторжное ядро на ноге другого, и это все видят. Так что же происходит, если известно, что в девяноста случаях из ста именно жены решают свалить?
Я отрицательно качаю головой, не понимая, куда она клонит.
– А вот что! – объявляет Флоранс. – Нетрудно догадаться, что если сорокалетний мужик все еще состоит в браке со своим «ядром», значит, он просто боится одиночества, тогда как женщина в данной ситуации наверняка послала бы его подальше. Вот так, моя милая. После сорока лет мужик либо надежно пристроен, либо ни на что не годен. Это аксиома! – И Фло испускает преувеличенно тяжкий вздох. – Ты заметила в самолете хоть одного красивого мужика?