Я смотрю на тебя издали

Полякова Татьяна Викторовна

– Откуда у вас это? – хрипло спросила она.

– Значит, с Денисом вы знакомы, – сказала Агатка, входя в комнату, дождалась, когда войду я, и захлопнула дверь перед соседкой, которая, вытянув шею, пыталась рассмотреть, что там на фотографии.

Елена отступила на шаг, Агатка оглянулась в поисках места, где могла бы пристроиться, и выбрала кресло, старое, потертое. Впрочем, вся остальная мебель в комнате выглядела точно так же. Антиквариат, который и за копейки не продашь. Я взяла стул и устроилась на нем. Елена, все еще с фотографией в руках, подошла к круглому

столу возле окна, оперлась на него рукой, стоя спиной к нам, и беззвучно плакала.

Мы терпеливо ждали.

– Откуда у вас фотография? – минут через пять вновь спросила Елена.

– У Дениса есть тетка, единственная родственница, – сказала Агата. – Вам известно, что Денис уже год как в розыске?

Лена повернулась к нам и кивнула.

– Кто вы? – спросила она, шаря взглядом по лицу Агатки.

– Адвокат Завьялова.

– Адвокат?

– Родственница Дениса обратилась к нам за помощью…

– Они убьют его, – произнесла женщина. – Если вы попытаетесь, они убьют его…

Сестрица сурово нахмурилась, а я сделала предупредительный жест и сама заговорила:

– Расскажите нам, где и когда вы познакомились с Денисом?

Елена прошла к дивану, села на самый краешек и сложила руки на коленях, не выпуская фотографии.

– Он моложе меня на семь лет. Но иногда это не имеет значения, верно?

– Сейчас значение имеет, насколько будет откровенным ваш рассказ, – не удержалась сестрица. – Вы хотите ему помочь?

– Я расскажу, – кивнула Лена. – Я все расскажу. Если вы поможете его спасти от этих ужасных людей.

– Вот с них, пожалуй, и начнем, – подхватила Агата. – Итак…

– Несколько лет назад, – торопливо начала женщина, – я… у меня возникли проблемы… Личные. Я не знала, как дальше жить и вообще… все было ужасно. Знакомая однажды пригласила меня на встречу с проповедником.

– Тут неподалеку, на Садовой? – уточнила я.

– На Садовой у них офис, а собрания проходили в обычных квартирах, то у одних последователей, то у других. Тогда я впервые увидела Всеволода. Теперь мне трудно понять, почему он произвел на меня такое впечатление. Наверное, я чувствовала себя очень одинокой, и его слова… запали в душу. Хотя я бы не сказала, что он хороший оратор. Но в нем проглядывалось что-то… суровое, требующее подчинения, и вместе с тем в нем была любовь. Так мне казалось… Та первая встреча изменила всю мою жизнь. Прошлые неурядицы, работа, даже мама – все перестало иметь значение. Я хотела быть рядом со Всеволодом, слушать его, повиноваться…

Агата, пользуясь тем, что Елена на нее не смотрит, закатила глаза, демонстрируя свое отношение к женщинам вроде Елены. Мою-то сестрицу повиноваться вряд ли кто заставит; даже если начнет использовать физические меры воздействия, Агатка все равно изловчится и плюнет в морду. Я закатывать глаза не спешила, у самой был опыт сродни Елениному. Правда, речь шла о любви отнюдь не духовной, хотя и в ее случае одной духовной любовью не обошлось. Этот Всеволод заменил ей всех мужиков, им можно вдоволь восхищаться и любить, не опасаясь, что он вдруг жениться на другой.

– И когда он позвал меня в

общину, я сразу же согласилась. Надо было внести определенную сумму, довольно значительную. Денег, что у меня были, оказалось достаточно. Сначала он посоветовал приехать в общину на пару дней. Осмотреться, решить, подходит ли мне такая жизнь… Два первых дня, что я провела там, показались мне самыми счастливыми.

– Где находилась община?

– В соседней области, Ремизовский район.

– Бывшая турбаза «Солнечная»?

– Да, – кивнула Елена. – Мы называли это место «Городом радости».

– Город радости? – нахмурилась Агатка. – Помнится, в учении «Братства» речь идет о близком конце света. И что в этом за радость?

– Вы не понимаете, – наставительно изрекла Елена. – Близкая встреча с творцом – всегда радость. Мы должны очиститься еще здесь, на земле…

«Угораздило Агатку спросить», – в досаде решила я, слушая незапланированную проповедь, Елена увлеклась, а проповедь затянулась…

– Вы окончательно переехали в общину? – вмешалась Агатка.

– Да, конечно.

– Сколько там находилось человек?

– Пятнадцать. Пятеро мужчин, включая самого Всеволода, и десять женщин, то есть восемь и две девочки подросткового возраста. Там были семейные пары, но Всеволод сам назначал, кому с кем жить. Он вообще решал все: когда молиться, когда и что есть… назначал посты, иногда очень суровые…

– То есть, в отличие от первых двух дней, особо счастливой жизнь общины не выглядела?

– Тогда мне казалось, что все правильно. Послушание – путь к спасению.

– Но потом вы стали думать иначе?

– Да, – опустив голову чуть ли не к коленям, ответила Елена. – Все началось… он спал со всеми женщинами общины, – скороговоркой произнесла она.

– Всеволод? – уточнила Агата. Елена кивнула.

– Это считалось особой честью. Он называл свою избранницу «божьей невестой».

– От скромности мужик не загнется, – брякнула я, но Лена, занятая воспоминаниями, на мои слова, к счастью, внимания не обратила.

– Меня он долго не призывал, и я… я так переживала, так молилась… и когда наконец это произошло, я просто не могла прийти в себя от счастья. Все женщины старались ему угодить, надеялись, что в следующую ночь будут с ним. Не думайте, что я сумасшедшая, теперь я понимаю, что он мерзкий развратник, но тогда… тогда я словно находилась под гипнозом… мне кажется, нам что-то подмешивали в пищу. Мы все, и мужчины, и женщины, выглядели расслабленными, равнодушными ко всему, что не касалось общины.

– А чем вы занимались, когда не слушали проповеди и не старались ему понравиться? – задала вопрос Агатка.

– Женщины что-то делали по хозяйству: готовили, стирали, убирали. Мужчины занимались мелким ремонтом, а еще ложки деревянные вырезали, их потом продавали на рынке.

– А сельскохозяйственный труд? С утра в поле…

– За территорию никого не выпускали, – покачала головой Елена. – Охрана за этим тщательно следила. Охранники в общине не живут, сменяют друг друга. Никаких животных не держали, даже кур. Все продукты привозили…