Я стал преподом в Академии Подземелий
Шрифт:
— Вы не хотели, чтобы ваша дочь подвергала себя опасности, в то же время пытаясь угодить её желаниям. Многие родители поступают похожим образом. Вы не хуже других.
— Очень приятно слышать такое от человека, которого моя дочь уважает больше меня, — на лице Кюрэна снова появилась улыбка. Теперь он, кажется, потешается над моим удивлённым лицом, — Но вы не совсем правы. Знаете, мне действительно совсем неинтересны все эти сражения с чудовищами и зверьми, да и рубка дров — тоже не самое увлекательное занятие. И так было всю мою жизнь: что бы я не делал, мне было либо скучно, либо лениво. Честно говоря, даже в первую брачную ночь я не очень–то старался.
Э–э–э…
— Даже во время беременности моей жены я не был очень заинтересован в том, кого она родит. Всё изменилось, когда это произошло. — и тут случилось чудо. Впервые за всё время знакомства с человеком, что, кажется, вообще не принадлежит этому миру, я увидел на его лице настоящую радость. И гордость, — Астра родилась очень слабым ребёнком. Мой тесть, присутствовавший при родах, был крайне разочарован: слабая кровь Накири лишила его сильного внука. Жена с теплотой отнеслась к дочери, но, пожалуй, была огорчена тем, что не смогла оправдать ожиданий своего отца. А я… Я был в полнейшем восторге. Каждый крик, движение и даже вздох — всё это вызывало у меня интерес, которого мне не доводилось испытывать никогда прежде! Тогда–то я и решил, что сделаю всё, чтобы эта девочка стала счастливой.
Закончив очередную часть своего монолога, Кюрэн взглянул на одно из окон. Готов поспорить, это комната Астры. И если минутой раньше её отец был преисполнен радости, то сейчас его сердце снова заполнила печаль.
— Вы хотели, чтобы вашей дочери ничего не угрожало. — даже не знаю, что ещё могу сказать, кроме этого. И всё же говорю, — Уверяю вас, нет никаких гарантий, что, даже будучи самой сильной из моих студентов, Астра не была бы покалечена. Это могло произойти в учебном Подземелье, во время рейда или просто в стычке с другим Покорителем. Да, это шло вразрез с её желаниями, но вы хотели поступить как подобает хорошему отцу.
Сохранность ценой мечты — этим можно оправдать ошибки многих родителей. Но судя по всему, Кюрэн со мной не согласен.
— Это очень добрые слова, Хомэй–сама, но они далеки от реальности. Досу ведь рассказал вам о том, что моя дочь побывала у своей матери, верно? Так вот, эта поездка привела её в полный восторг. Все те опасности, монстры, покрытые кровью клинки — то, к чему я был совершенно равнодушен, моя жена могла дать Астре в любом количестве.
Я ощутил ревность. Подумайте. Моя дочь была и остаётся тем единственным, что вызывает у меня радость жизни. И чтобы кто–то мог сделать для неё больше, чем я? Такого мне было просто не вынести. Потому–то я и согласился отдать её в Академию — там она могла получить всё, чего хотела, и даже больше. Но мне была невыносима мысль, что однажды в поместье придёт человек из Академии и скажет, что Астра пострадала. Из–за моего решения!…
Тщедушный кулак Кюрэна ударил о столешницу. Никто это не прокомментировал. Главе семейства Накири нужно было успокоиться, а мне — всё обдумать. Он справился первым.
— А затем случились вы, Хомэй–сама.
Что? А разве он не должен был упомянуть экзамен?
— Где–то за месяц до случившегося Астра пришла ко мне, охваченная радостью. С упоением она рассказывала мне о вас и о том исследовании, на которое вы дали добро. Признаюсь честно, поначалу я даже ревновал. Но наблюдая за моей дочерью, мне наконец–то удалось всё для себя понять. Как я мог быть так слеп? Ведь сам обрёл радость жизни в зрелом возрасте! И тоже самое происходило с Астрой! Всегда послушная мне, она даже решилась на обман, чтобы принять участие в экзамене.
И вы, не я, а именно вы, Хомэй–сама, едва не пожертвовали жизнью, чтобы уберечь её от опасности. Которая возникла, потому что я не смог принять решение! В моей власти было обучать дочь семейному
Бам!
Стул полетел прочь, а Кюрэн едва не перевалился через стол, уставившись на меня. Должен признать, такого решительного взгляда я не ожидал.
— Прошу вас, Хомэй–сама! Обучите мою дочь всему, что сочтёте нужным! Отныне она может посещать Подземелья и делать всё, что и другие студенты! Пожалуйста, сделайте её Покорителем, чтобы она наконец–то была счастлива!
И он склонил голову. А я… А что я? Для начала встал и, обойдя стол по кругу, вернул Кюрэна, пусть и весьма фривольно, в вертикальное положение, отодрав его руки от стола. Кто бы знал, что в этих тощих пальцах столько силы!
— Кюрэн–сама. Признаюсь честно. Большую часть времени, проведённого мной здесь, в ожидании вашего прихода, я думал о том, как уговорить вас разрешить мне сделать Астру моей личной ученицей.
Мы стояли так… Ну, где секунд пятнадцать. Кюрэн и я, держащий его за запястья. А затем мы оба рассмеялись. Как оказалось, у этого человека был очень живой и звучный смех. В отличие от моего, хриплого и лающего. Впрочем, кого сейчас это волнует?
— Думаю, вы уже можете отпустить меня Хомэй–сама, — ой, да, что–то я увлёкся. И лучше отступить на пару шагов, а то слуги могут нас неверно понять, если увидят, — Прошу прощения. Эмоции захлестнули меня с головой, заставив забыть о правилах приличия. Вам ведь полагается награда. Чем семейство Накири может отблагодарить вас?
Мне даже не пришлось задумываться над вопросом.
— Скажите, в ваших запасах есть Мраморный Тис?
— Теперь будет.
— Снег? — и действительно, до боли знакомые мне белые хлопья падали с неба, покрывая всё вокруг. Не думал, что буду так скучать по зиме. Интересно, а здесь вообще есть праздники, связанные с этим временем года?
…
Ничего не щёлкнуло. Не знаю, может таких действительно нет или это просто Хомэй, сухарь эдакий, не празднует. Спокойно поверю в оба варианта сразу. Так или иначе, надо будет раздобыть вина и сварить самый лучший зимний напиток. Хотя с сакэ тоже вышло неплохо. Кстати об этом. Когда мы с Кюрэном приступили к обсуждению будущего Астры и моей награды, к нам подоспел Досу с подносом, бутылью и рюмками. Пусть, глава семейства Накири уже не был столь эмоционален, но он явно остался доволен нашей беседой.
Думая об этом на пути домой, я понимаю, что он просто слишком сильно любит свою дочь. И в этом меня никто не разубедит. Проблемы же были от недопонимания: и Астра, и её отец просто не смогли до конца разобраться в собственных чувствах. А мне… Повезло кое–что понимать в таких вещах. Даже не верится, что я воспользовался методами отца, разбираясь в этой ситуации. И кажется, теперь он не так уж мне ненавистен. Может, Хомэй действительно был прав? Тот, через что мне пришлось пройти, сделало меня лучше. Наверное, старик просто был плохим родителем: не умел слушать, был упрям, быстро горячился. Но он хотел видеть меня счастливым, в первую очередь, потому что мне не было бы за себя стыдно. А я так и не смог этого понять, пока не умер, переродившись в другом мире. Вот же ирония…