Я стану твоей
Шрифт:
Проснувшись, она перевернулась на спину и до самого утра лежала с открытыми глазами.
Джон Бартоломью просматривал счета, пришедшие из Лондона. Это были расходы на портных, сапожников и модисток. С недовольным выражением на лице он положил стопку счетов на стол хозяину.
– Для особы, которая носит траур, мисс Брэдфорд что-то очень много стала тратить на наряды. Может быть, мне выяснить у лондонского поверенного, в чем тут дело, мистер Рутланд? Я бы распорядился, чтобы
Деймон оторвался от своих бумаг и нетерпеливо взглянул на Джона.
– Не надо. Пусть бедняжка позабавится. Не так уж много в ее жизни было светлых дней. Может быть, наряды ее немного утешат.
Джон Бартоломью недовольно поджал губы. Он не одобрял легкомыслия.
– Надеюсь, вы позволите мне напомнить, – сказал он, – что на мисс Брэдфорд уже потрачено пять тысяч фунтов. Это не считая сумм, которые вы уплатили кредиторам ее отца, чтобы дом не пошел с молотка. Считаю, нужно поставить девушку в известность, что деньги, которые она тратит, принадлежат вам.
Деймон с равнодушным видом просмотрел счета и отодвинул их в сторону.
– Она никогда не узнает о том, что отец оставил ее без гроша. Пусть веселится, как и положено в ее возрасте, – сказал он.
Джон удивленно поднял брови. Таким он еще не видел хозяина плантации Сванхауз. Деймон Рутланд всегда был рачительным хозяином. Чрезмерные траты были не в его правилах… Что ж, он вынужден делать что приказано.
– Как пожелаете, мистер Рутланд, – пробормотал он. – Я сообщу мистеру Вебберу, чтобы он ни в чем не ограничивал мисс Брэдфорд… Что будет с мисс Брэдфорд, если начнется война? – продолжил он, прокашлявшись.
– Я тоже думал об этом, – кивнул Деймон. – В своих письмах Ройэл не писала о том, что подвергается гонениям?
– Нет, сэр, об этом она не писала. С некоторых пор она даже перестала проситься домой.
– Если станет известно, что ее преследуют за убеждения, немедленно сообщите мне, – приказал Деймон. – Я подумаю: может быть, следует забрать ее обратно…
– Да, сэр. Еще будут распоряжения?
– Нет, это все, Джон.
Секретарь шагнул к двери, а Деймону вспомнилась симпатичная рыженькая девушка, с которой он познакомился на балу накануне вечером.
– Джон! – воскликнул он. – Скажите садовнику, чтобы он срезал три дюжины лучших белых роз и отправил их с моей карточкой мисс Дарси Максвелл.
Ему хотелось представить очаровательную улыбку мисс Дарси, но вместо этого в его воображении возник образ печальной Ройэл. С некоторых пор он не давал ему покоя.
Несмотря на то что это дитя находилось отсюда за тридевять земель, Деймон почти физически ощущал присутствие Ройэл. Скорее всего, эта грустная, меланхоличная девочка разбудила в нем жалость.
Он снова взял счета, полученные из Лондона, и взглянул на сумму. Как мало нужно ей для счастья, подумалось ему.
До Ройэл дошли известия о сражении при Бостоне. Краткие сводки сообщали о том, что бравые британские войска потеряли едва ли не половину убитыми. В своих донесениях командующий британской армией сэр Вильямс Хоув называл колонистов не иначе как негодяями и жалким сбродом и тем не менее умолял короля прислать подкрепление, так как этих негодяев оказалось слишком много.
Взволнованная Ройэл открыла дневник и принялась писать:
«Милый папочка, кажется, войну уже ничто не остановит. Боюсь, обе стороны не уступят друг другу и скоро ввяжутся в драку. Они будут воевать до тех пор, пока одна из сторон не будет полностью разгромлена. Как ни странно, здесь, в Англии, находятся смелые военные, которые поднимают свой голос против короля. Джон Селден выступил в Парламенте в защиту Колоний… Спокойной ночи, папа!»
11
«Дорогой папочка, как приятно знать, что тебя любят! Те же самые девушки, которые сначала сторонились меня, теперь ищут моей дружбы, спрашивают совета. Но, что важнее всего, Алиса и я сделались настоящими друзьями. Я надеялась провести лето с тетей Арабеллой, но, кажется, она теперь в Риме и не сможет в этом году приехать в Англию. Меня пригласили погостить в замке Чисвиков, и я немножко волнуюсь. Может быть, я снова увижусь с лордом Престоном. Вспомнит ли он меня? Надеюсь, что вспомнит. Спокойной ночи, милый папа!»
1776 год
Ганна помогла Ройэл зашнуровать корсет и надеть дорожное платье.
– Можете быть спокойны за свой внешний вид, мисс Ройэл, – сказала служанка, придирчиво оглядев девушку. – Теперь у вас платья не хуже, чем у других.
Ройэл взглянула на чемоданы, в которые были упакованы ее новые наряды. Когда пришла пора снять траур по отцу, она обнаружила, что выросла из всех старых платьев. К счастью, мистер Гринберг сказал, что она сможет обновить гардероб по своему усмотрению, – так пожелал мистер Рутланд. Таким образом, она обзавелась платьями, туфлями и лентами на все случаи жизни.
– Вы такая красавица, мисс, – говорила Ганна, украшая девушку лентами. – Вы просто расцвели.
– Шестнадцать лет – еще не расцвет, Ганна, – вздохнула Ройэл. – Ах, если бы мне было семнадцать, как леди Алисе! Я бы сделала себе такую же прическу, как у нее…
– Директриса вам не разрешила бы, – печально заметила Ганна. – Если вы это сделаете, миссис Фортескью тут же выставит меня за дверь, и вы лишитесь друга…
– Да, конечно, – согласилась Ройэл. – И все-таки мне хочется поскорее стать взрослой.