Я стираю свою тень 3
Шрифт:
— Что вы собираетесь делать со мной? — Спросил я, со страхом ожидая ответ.
— Убить, конечно. Нельзя оставлять безнаказанными подобные поступки. А ты надеялся на снисхождение? — Джанбоб мерзко рассмеялся. — Тебя даже животные местные хотят убить, хотя ты им ничего не сделал. А мне сделал. Сидел бы у себя на Земле, был бы жив, нет же, понесло тебя в космос. Что за дикая нужда лишила тебя инстинкта самосохранения?
— Вам не понять. У вас нет друзей, которым хочется помочь.
— Друзья. — Джанбоб усмехнулся. — Айрис была мне другом и что? Сегодня у нее другие друзья, завтра снова решит завести новых. Доверять самому себе не всегда получается, что говорить о каких-то друзьях. Ты как был диким землянином, так им и остался. Никакие улучшения не выбьют из твоих мозгов первобытную дурь.
— Унижая меня, вы пытаетесь оправдать собственную деградацию. Деньги и власть превратили вас в их придаток. Вы не вольны распоряжаться жизнью свободно. Деньги сильно ограничивают ваши действия. Ждете, что люди, которым вы платите, будут делать все ради них. Напрасно. От вас будут сбегать всегда, а кто-то прикончит, чтобы не жить в страхе.
— Кто-то, но не ты. Прежде, чем найдется такой смелый человек, я отправлю на тот свет многих, или же буду отправлять их туда заранее, пока им не пришло на ум совершить подлость. — Джанбоб подошел ко мне с каким-то небольшим устройством в руках. — Вытяни вперед правую руку.
Я нехотя подчинился. Он застегнул устройство вокруг моего плеча. На нем имелся небольшой экран, на котором светился белый круг. Джанбоб приложил к нему палец. Устройство пикнуло. На белой поверхности круга появилась красная полоска-радиус.
— Внутри этого контейнера находится шприц с ядом. Ровно через сутки игла вонзится в твое тело и введет его. Ты умрешь в мучениях. Но если в течение суток твоя супруга доберется до тебя и приложит свой пальчик к экрану, этого не случится. Только у нее не будет такой возможности, потому что единственный корабль, который регулярно посещает Землю, это мой грузовик, ну ты о нем знаешь не меньше меня. — Джанбоб довольно загоготал. — А твоя, наша, Айрис будет получать видео по почте с тем, как ты ждешь неотвратимый конец и убиваться от беспомощности, глядя на твои мучения. Она это честно заслужила. А потом, когда ты умрешь, она сделает необдуманный поступок, решит найти меня и отомстить. И тут уже я поймаю ее. Жаль, ты не увидишь ее мучений.
— Ты скотина. — Не выдержал я. — Впервые в жизни понимаю, что убийство это благое дело.
— Все с этого начинают. Убив раз, потом не остановиться.
Джанбоб развесил внутри спасательной капсулы камеры.
— Спасибо земным поставщикам, помогли объединить наши сети. Теперь можно спокойно пользоваться вашим интернетом. Знаешь, что мне нравится в нем больше всего?
— Что?
— Стримы и свобода. То, что нет никакой авторизации. Пользуйся как угодно, пиши, что угодно, самое то, для людей нашего склада ума. У меня даже появились мысли сделать часть вашего интернета резервным хранилищем моих данных. Но это пока в планах. — Джанбоб проверил прибор, через который проверял, как снимают камеры. — Что ж, вот ты и в эфире, на моем первом стриме для единственного зрителя. Помаши ручкой и передай привет. Главное в нашем деле, заинтересовать зрителя, заставить его сопереживать герою. Что он предпримет, чтобы не умереть. Выдержит ли двадцать четыре часа или же отдастся местным животным на растерзание. Кстати, это еще не факт, что они съедят тебя после смерти. Вполне возможно, что они не запугивают тебя, а общаются.
— Прям, как вы. — Поерничал я.
— Я наслаждаюсь моментом. Знал, что он обязательно наступит и готовился. Хороший охотник тот, кто имеет терпение сидеть в засаде. Я — хороший охотник. А ты — глупая дичь, попался.
— Меньше всего я думал о вас и ваших засадах.
— А зря. Ладно, — Джанбоб перешагнул через меня, — Желаю вам весело провести время. Жаль ты не будешь слышать рева своей возлюбленной, мне бы хотелось этого, но в следующий раз, таким же подлецам как вы, я устрою полноценное общение.
— До встречи. — Кинул я ему на прощание в сердцах.
— Это вряд ли. — Джанбоб даже не обернулся.
Злоба, переполняющая меня, давала уверенность в том, что я смогу сломать устроенный космическим «Мариарти» спектакль. Двое его подручных, закрыли за собой дверь. Зашумел двигатель. Звук его стремительно удалился. Я остался наедине со своими невеселыми мыслями. Фауна, распуганная стрельбой, пока не решалась приближаться. Я лежал на полу, наслаждаясь тишиной и тем, что Айрис в этот момент видела меня. Хоть какое-то ощущение привычности и спокойствия.
Посмотрел на прибор, надетый на руку. Красный сектор закрасил градусов десять от общей площади круга. Времени у меня впереди был еще целый вагон. Я медленно поднялся и сел. Голова кружилась. Грудь в том месте, куда попал транквилизатор, болела. Я достал обезболивающую таблетку и запил ее. Через пять минут она начала действовать.
Думать стало еще легче, особенно на фоне тишины. Заглянул в иллюминатор и увидел с десяток трупов «макак» и одного «медведя». Дорого зверушкам обошлась вечеринка. Неужели колонисты прошлого не отстреливали животных, чтобы жить в тишине? Наверное, у них были свои правила насчет отношения к природе колонизируемой планеты, минимум воздействия.
Через час мне захотелось есть. Я снова открыл «рис» и навернул его с удовольствием, как обреченный на казнь, пожелавший вкусить напоследок плотских радостей. Время от времени я махал Айрис в камеры и показывал, что меня не сломить, что я силен духом как никогда. А самого подтачивала изнутри жалость к себе. Временами хотелось пустить слезу и даже пореветь, чтобы снять накопившуюся нервозность. Только я знал, что этим расстрою Айрис еще сильнее.
Раздался первый крик. Издалека, слабый, но заранее раздражающий меня неприятными ожиданиями. Я затолкал в уши разжеванную бумагу. Присел на сиденье у иллюминатора и закрыл глаза. Вся жизнь прошла перед глазами с того момента, как я встретил Айрис. Жизнь дала мне невероятный шанс начать ее заново, и у меня получилось. Разница между тем и этим мной была невообразимая. Прежний Гордей никогда бы не понял настоящего, если бы нам суждено было встретиться. Мы разошлись по параллельным вселенным.
Интересно, какие мысли думала о своей жизни Айрис. Ей ведь было еще сложнее. У нее под сердцем был наш ребенок, которому придется объяснять, что папка погиб у нее на глазах, а она ничего не могла сделать. Мне пришла в голову сентиментальная мысль. Я взял бумажную обертку и написал на ней «Я вас люблю» и показал в камеру. В этом момент слезу мне все же не удалось удержать. Она предательски скользнула по щеке, а я инстинктивно вытер ее рукавом.
И тут меня будто иглой в задницу кольнуло. Джанбоб соединил земную сеть и космическую не просто так. Он использовал меня в качестве наживки, а запрограммированный на отпечаток пальца Айрис экран это предложение, от которого она не сможет отказаться. Какой я идиот, представляющий Айрис рыдающей у экрана. Она уже давно искала способ спасти меня, но на самом деле, ей была уготована еще одна ловушка. Мне захотелось отговорить ее от этого опасного занятия. Лучшим выходом в нашей ситуации отдать под сруб ферзя, то есть себя, но не проиграть партию. Джанбоб не вечный, как и его месть. Пусть останется жить Айрис и наш ребенок. А мне при таком раскладе и умирать было не страшно.
Я подписал под предыдущей надписью на обертке бумаги на русском языке, чтобы не прочитал Джанбоб: «Не вздумай меня спасать. Пропадем все» и показал в экран. Хотелось верить, что Айрис прочитала. Джанбоб специально лишил нас двухсторонней связи, чтобы мы не сговорились. Мое ожидание и метания, которыми он тоже наслаждался, доставляли ему моральное удовлетворение. Я чувствовал, как он пялился в экран, самодовольно усмехаясь, пуская от садистского наслаждения слюни.
Обидно было умереть на потеху. Еще обиднее, если попадется Айрис. Наверное, наше совместное счастье оказалось противоестественным, раз судьба подвергла его таким испытаниям. Коротко, но ярко. Совсем не то, о чем я мечтал. Айрис для меня была слишком хороша. Красива, умна и склонна к постоянному риску. Не мой идеал, если подумать. Я слишком спокойный и не азартный, чтобы наши сердца бились в одном ритме и вряд ли даже к старости мы стали бы мыслить одинаково. Но другой судьбы мне больше не хотелось. Айрис именно та женщина, которая сделала из меня мужчину, и я был ей за это благодарен и помимо этого все еще любил ее, как первоклассник старшеклассницу, восторженно, во все глаза.