Я стираю свою тень 3
Шрифт:
— Внимание! — Раздался сзади голос Айрис. — Приготовились. Та-дааам! Мария, ваш выход.
Михаил вскочил и уставился в сторону темного входа в корабль. Зажегся свет. Его супруга стояла в сияющем ореоле.
— Мари, ну как ты? — Он подбежал к ней и, повернув на свет, принялся рассматривать. — Что-нибудь болит?
— Миш, это чудо, я будто родилась заново. Чувствую себя абсолютно здоровой, хоть на десятый этаж пешком. Ну, совершенно ничего не болит.
Михаил потерял дар речи. Хотел что-то сказать, но слова не шли. Моргал намокшими глазами и беззвучно шевелил губами, потом обнял супругу и замер. Мы стояли и молча созерцали трогательный момент. На душе стало так спокойно, будто свыше мне спустили благодарность.
— И руку не жалко. — Прошептал я.
Михаил отпустил супругу и обратился ко мне.
— Отвезете нас домой?
— Подождите Михаил, вам тоже стоит пройти процедуру в модуле. Мы хотим, чтобы у вас было одинаковое здоровье, начиная с сегодняшнего дня, вернее ночи.
— Да это необязательно. Мы и так вам благодарны по гроб жизни. Я справлюсь сам. — Миш, ну что ты сопротивляешься. Айрис меня предупредила, что я буду жить долго, и чтобы не без тебя, то ради нас сделай эту процедуру. Это же не больница, которую ты так не любишь.
— Ладно, но меня до конца жизни будет мучить совесть, что мы использовали вас.
— И даже не вздумайте думать такое, Михаил. — Возмутилась Айрис. — Еще неизвестно, какое будущее нас ждет, и кто кому и чего будет должен. Вы нас с Гордеем в ресторан водили за свой счет. — Вспомнила она.
— Ну, уж не сравнивайте ресторан и то, что сделали для нас вы.
— Я вас провожу. — Айрис отвела Михаила к модулю и вернулась.
Мы стояли с Марией и слушали ночные звуки. Поговорили о том и сём, снова про космос, про Джанбоба, про планы на жизнь.
— Это же теперь такой секрет у меня будет, как бы не лопнуть от желания поделиться с подругами. — Мария усмехнулась. — Что я скажу им? Они, поди, уже черные платочки прикупили.
— Езжайте с Михаилом куда-нибудь. Скажите, что на лечение за границу, в Израиль или Германию. — Посоветовал я. — Вернетесь здоровой, скажете, что медицина в тех краях творит чудеса.
— Точно, вы Гордей молодец. Только бы завтра им на глаза не попасться, а то заметят, что болезнь пошла мне на пользу.
— Мари! — Из корабля показался Михаил. — Я чувствую себя на семнадцать лет!
Он по-молодецки подскочил к супруге, легко поднял ее на руки и закружил. Мария громко смеялась, а смех ее разносился далеко по полю. Прежде, чем уехать, решили узнать планы Броая и Клотис.
— Проведуем родителей, потом будем искать другую работу. Идея с контрабандой тебе еще не разонравилась? — Спросила меня Клотис.
— Нет. Чем будете рассчитываться? Вряд ли на Земле конвертируют космические кредиты в рубли.
— Придумаем. Возможно, рассчитаемся с вами медицинским модулем, чтобы вы обналичивали здоровье землян.
— Это годная идея. У нас весь набор врачей имеется. — Согласился я.
— Приятно было с вами познакомиться. — Клотис обняла Айрис.
Я пожал руку Броаю.
— Захочешь оттянуться, — Я стукнул себе щелбаном по шее, — Прилетай.
Мы сели в машину. Корабль втянул аппарель и бесшумно поднялся над землей. Потом включились двигатели, и он стремительно унесся ввысь, за секунды затерявшись среди звезд. Мы возвращались в город под оживленную беседу с Марией и Михаилом, которые никак не могли насытить свое любопытство. Они будто помолодели лет на тридцать или более. Я прикинул в уме, как выглядела Клотис, пользующаяся модулем и понял, что Мария была даже младше неё.
Высадили их у дома без свидетелей. Они собирались ночью купить путевки в Сочи и отправиться в аэропорт, пока соседи не успели проснуться. Мы тепло попрощались. Я уже мечтал только об одном, скорее завалиться в модуль спать. Мой обрубок нестерпимо чесался, но чухаться, как шелудивый поросенок на людях не хотелось.
Мы с Айрис вернулись в нашу квартиру. Я поставил чайник, уселся в кресло и стал почесывать некрасивый отросток, похожий на зародыш руки.
— Гордей, я готова искупить свою вину разными способами. Прости, что тебе пришлось пережить не самые лучшие моменты. — Айрис села мне на ноги и обняла за голову.
— Такое не искупишь. Отправила одного, а потом вместо здрасти отчекрыжила руку. Знаешь, обещаю с завтрашнего дня сесть за книгу. Сколько можно собирать сюжеты и держать их в себе.
— Одобряю. Я буду первой твоей читательницей и въедливым критиком.
— Будешь критиковать, назову главную героиню Клотис.
— Что? Эта бабка тебе понравилась?
— Какая она бабка, ей на вид двадцать пять лет, больше не дашь.
— Больше ты с ней никуда не полетишь, геронтофил чертов.
— Она не…
Айрис не дала мне договорить, начав процесс искупления вины, которой я за ней не чувствовал. И она, скорее всего тоже, просто поддалась гормональному всплеску, который в ее положении случался нередко и внезапно.
Жизнь потекла своим чередом. Рука, тонкая и розовая, как кожа молодого поросенка, отросла до прежнего размера за семь дней. Чтобы внешне сравнять ее с левой, пришлось упорно заниматься спортом. Я действительно сел за книгу, но писал ее только в выходные и до работы. Из курьеров так и не уволился. Айрис еще месяц работала аниматором, а потом ушла в декрет. Я потолстел из-за того, что она регулярно готовила по рецептам из поваренной книги. Каждый день новое блюдо. Моя жизнь превратилась в рай. Мы все реже вспоминали Джанбоба и связанные с ним приключения. Иногда нам казалось, что его не существует.
Друзья регулярно собирались у нас или в кафе. Апанасий и Камила устроились тренерами в зал. Трой и Киана выучились на права, купили микроавтобус и отправились к морю, искать себе новое жилье. Броай и Клотис прилетали всего один раз и после этого больше не показывались. Камила установила, что их судно было изъято людьми системы, как нарушитель земного карантина. А Михаил с Марией прислали нам несколько совместных фото с отдыха. Выглядели они молодо, и возвращение их в город вызвало бы слишком много вопросов у знакомых. Поэтому они решили не возвращаться. Восстановление в медицинском модуле имело один эффект замедленного действия. Человек в возрасте после процедуры постепенно молодел, подгоняя свою внешность под физиологическое состояние. А фотографии свои они всегда подписывали одинаково «Миша и Маша».