Я стою 1 000 000 $. Психология персонального бренда. Как стать VIP
Шрифт:
Алексей остановился перед зеркалом, держа в руке записную книжку: «Леха, у тебя так много интересных замыслов, у тебя есть очень даже серьезные, крутые проекты. Ты не какая-нибудь бездарность, которая лезет во все щели любой ценой... Так неужели ты позволишь сделать из себя Иуду?»
Он вдруг почувствовал облегчение и даже неожиданно для себя улыбнулся. «Нет, мы пойдем другим путем», – произнес он вслух, слегка картавя. Прищурился и подмигнул в зеркало.
С газетой «ХХ» (одной из центральных, с большим тиражом, куда Алексей время от времени пристраивал «черный PR» и имел удостоверение внештатного корреспондента)
(Еще во времена занятия журналистикой он приобрел навыки использования принадлежности к газете для установления необходимых контактов. Перейдя в рекламный бизнес, он действовал уже либо от имени клиента (общаясь со СМИ), либо от имени своего агентства (общаясь с клиентами). И все же не зря все спецслужбы мира больше всего любят работать под журналистским прикрытием. Перед прессой часто открываются такие двери, в которые трудно попасть даже многим влиятельным людям. Поэтому Алексей и решил использовать все преимущества прессы. Четкого плана не было, и он, рассчитывая на вдохновение, решил, что будет ориентироваться по обстоятельствам.)
Встреча была назначена на поздний вечер следующего дня.
Они долго беседовали с Никоновым о его жизни, планах. И под конец ему удалось расположить Никонова настолько, что когда Алексей осторожно выразил желание посмотреть его дом, познакомиться с семьей, чтобы «утеплить» образ Никонова, тот сразу согласился и предложил поехать прямо сейчас, к большому неудовольствию его пресс-секретаря. У нее, очевидно, были на этот вечер свои планы, и она попыталась отговорить Никонова от продолжения интервью в домашней обстановке. Но тот отреагировал на ее давление плохо скрытым раздражением и сказал, что на сегодня она свободна. Алексею пришлось даже смягчить ситуацию, клятвенно пообещав представить ей окончательный вариант интервью.
Дом Никонова находился в элитном поселке, на Рублевке, и являл собой постройку из красного кирпича с традиционными изысками. Его молодая жена держалась достаточно скромно и приветливо.
Они приехали к ужину и беседовали за столом, где, кроме Алексея, Никонова и его жены, был еще ее отец – очень активный и разговорчивый. Он был ненамного старше пятидесятилетнего Никонова и, судя по всему, любил в подобных ситуациях брать инициативу в свои руки. Сейчас разговор постоянно крутился возле политики. Никонов слушал с усталой отрешенностью и, видимо, хотел спать, так как уже несколько раз зевал. Он практически не участвовал в разговоре, лишь иногда усмехаясь после особенно едких высказываний своего тестя.
– В Думе бы вам заседать, Михал Иваныч, – произнес Никонов после очередной тирады в адрес власти.
Алексей чувствовал неумолимо приближающееся окончание трапезы, после чего ему придется покинуть этот дом, так и не поговорив о своих планах с Никоновым, который, судя по зевкам, если к чему и расположен сейчас, так только ко сну. Но Чедаев понимал, что другого шанса может больше не представиться, и решил действовать сейчас.
Он подхватил реплику Никонова насчет пребывания его тестя в Думе и сказал полушутя-полусерьезно, что стоило бы только Михаилу Ивановичу захотеть, то он – Алексей – мог бы ему помочь, мол, имеется уже некоторый успешный опыт.
– А что, и пойду!
Алексей видел, что всерьез его слова никто не воспринял, за исключением, может быть, только Михаила Ивановича. Еще несколько минут – и настанет время прощания. Он понимал, что для начала следовало бы исподволь выяснить: настроен ли тот, в самом деле, на серьезную политическую деятельность. А уж затем можно было бы предлагать свои PR-услуги.
Но, поскольку и во время интервью и сейчас Никонов всячески уходил от разговора о политике или переводил все в шутку, Алексей так и не смог найти повод поговорить о своем предложении. Начинать разговор сейчас, за столом, было бы странно. И тем более было бы странно, если бы он предложил Никонову обсудить наедине вопрос, о котором сам Никонов, возможно, и не подозревал. Ведь Вика – источник не совсем надежный.
Когда все встали из-за стола и Никонов пошел провожать Алексея до машины, тот все же решился рискнуть и попросил несколько минут для конфиденциального разговора. Никонов удивился, но тем не менее предложил присесть на лавочку перед крыльцом дома. Он закурил и вопросительно, с некоторой настороженностью уставился на Алексея.
– Владимир Яковлевич, извините за нескромный вопрос, но мне показалось, – после секундного колебания Алексей окончательно решился пойти ва-банк, – что вы планируете заняться политикой...
– С чего это вдруг?
– Я не могу этого объяснить, но у меня просто есть такое ощущение.
– Вы случайно не в ФСБ работаете? – неожиданно спросил Никонов.
– Да ну что вы!.. Почему вы так решили?
– У меня просто возникло такое ощущение.
Они одновременно засмеялись.
– Странновато вы себя ведете для журналиста... – заметил Никонов. – И вообще вы не совсем похожи на журналиста...
– А я не совсем журналист... Я – имиджмейкер. Хочу предложить вам один проект.
За время разговора Никонов и Алексей уже несколько раз успели передать друг другу, словно эстафету, удивленно-изумленное выражение лица. Правда, у Алексея эмоции были видны поярче.
– Ну что ж, по крайней мере, способ установления контакта оригинальный. Но я не думаю, что мне сейчас нужен имиджмейкер.
– Не нужен сейчас, но может понадобиться в будущем. Может быть, это выглядит странно, но я хотел бы работать с человеком глобальным, способным изменить ситуацию и вытащить нас из... пропасти, в которой все мы сейчас оказались. У меня есть план позиционирования для серьезного кандидата, у меня есть программа, которую можно было бы использовать...
– Вы извините, но все это звучит слишком высокопарно и не очень убедительно... В депутаты я не собираюсь, заниматься говорильней мне неинтересно. Так что...
– Да, депутатский мандат – это скорее для вашего тестя... А я имею в виду президентские выборы.
– Вы определенно из ФСБ... Даже если бы у меня и были бы такие намерения, я бы не стал обсуждать их сейчас. С вами. Я не знаю вас ни как человека, ни как профессионала. Меня просто поражает ваша самонадеянность. У нас есть несколько рекламных агентств, с которыми мы уже давно работаем. К нам почти каждый день поступают предложения по продвижению нашей продукции. Перед нашим рекламным отделом выстроилась целая очередь... А уж глобальные проекты, о которых вы говорите, мы бы доверили только очень серьезным профессионалам, опытным и знающим...