Я страдаю по тирану

Веммер Анна

— Хочу посмотреть это, — говорит.

Вручает мне вешалку, и выходит, аккуратно закрывая за собой шторку.

Я чувствую, как подкашиваются колени и дрожат руки. Сажусь на пуф и опускаю голову. Как сложно! Если бы не долг, висящий дамокловым мечом, я бы уже сдалась. Сбежала, спряталась от его взгляда, отгородилась от всего мира. Снова стала бы тихой девушкой Лесей, коротающей большой перерыв в парке, с книгой или конспектом.

Мне хочется поплакать, но одна мысль о том, чтобы продемонстрировать перед Архиповым слабость, внушает ужас. И

я снова стискиваю зубы, надеваю маску холодной иронии, и переодеваюсь.

Из зеркала на меня смотрит непривычная Леся. Чашки лифа соблазнительно приподнимают грудь, тонкая паутинка кружева ложится на светлую кожу. Шикарный, идеально гладкий атлас — мне не хватает только матовой винной помады, чтобы образ вышел полным. В кипе вещей я нахожу легкий шелковый халат похожего цвета, и накидываю на плечи. Долго смотрю на себя, не узнавая.

— Олененок, ты непозволительно долго копаешься.

Архипов снова появляется в примерочной, совершенно не интересуясь, закончила ли я переодеваться.

От его взгляда мне мгновенно становится жарко. Я плохо знаю Архипова, мимолетные встречи дома не в счет. И понятия не имею, что скрывается за его взглядом, но почему-то едва я его ловлю, меня бросает то в жар, то в холод.

— Хорошо, — голос бархатистый, с нотками удовольствия. — Мне нравится.

Я замираю, когда он заходит за спину и поправляет мне волосы так, чтобы они рассыпались по плечам. А затем медленно, дразня касанием шелка, стягивает накидку с плеч, оставляя ее болтаться в районе локтей.

— Ты себе нравишься?

— Не совсем мое, но неплохо, — пожимаю плечами.

Шеф смеется.

— Врать не умеешь, но молодец, что пытаешься. Люблю строптивых. Знаешь, обычно я рассказываю девушкам сразу, что их ждет в моей постели… но для тебя хотел приберечь на будущее.

— О чем вы? — Я хмурюсь, внутри рождается легкое беспокойство.

Нет, он просто пугает. Чтобы я отказалась от идеи работать на него, пытается вывести меня из равновесия и заставить пойти на попятную. Влад не отвечает, лезет в карман и достает небольшой отрезок тонкой веревки. Мне приходится сделать над собой усилие, чтобы скрыть страх. Мужчина оборачивает веревку вокруг моих запястий и затягивает узел. Одновременно с узлом на руках я чувствую, как сжимается что-то внутри, и сладко, и болезненно.

— Я о том, Олененок, — его голос где-то рядом, а дыхание почти греет шею, — что меня очень заводят такие игры.

Хмурюсь, выуживаю из памяти скудные образы и обрывки подсмотренных фильмов.

— БДСМ

— О, нет, — хмыкает Архпов, — всякая бредовая философия меня мало интересует. Я просто люблю трахать связанных баб.

Вздрагиваю, от резкого контраста нежных, будто осторожных, прикосновений и грубых слов. Себе можно не лгать: мне адски страшно, кажется, что я в лапах какого-то зверя, который лишь притворяется заботливым и спокойным. Просто ждет, когда я потеряю бдительность, чтобы напасть, насладиться агонией.

— Хочешь сбежать, Олененок? — снова спрашивает шеф.

Резко

разворачивает меня к себе, смыкая руки у меня на талии. Я упираюсь связанными ладонями ему в пряжку ремня, чтобы хоть немного отстраниться, но все равно слышу, как бьется сердце и чувствую его возбуждение.

— Дальше будет только хуже.

А вот здесь он ошибается. Хуже уже не будет, вляпаться сильнее, чем вляпалась я, просто невозможно. Наступить на горло страхам, гордости, идеалам — неужели существует что-то хуже? Если и существует, то представлять я это не хочу.

— Померь синее, — просит Архипов, почти касаясь моих губ своими.

Кажется, что через секунду он меня поцелует, но ничего не происходит.

— Не могу, — почти шепотом отвечаю я.

— И почему же? — его губ касается легкая самодовольная улыбка.

— Руки связаны, — фыркаю я и все же нахожу в себе силы, чтобы отстраниться.

На лице шефа отражается разочарование. Легким движением он освобождает мои руки, и выходит. оставляя меня в некоторой растерянности. Я с минуту задумчиво смотрю на валяющуюся на полу веревку.

Он ведь не серьезно. Он пытается меня запугать, снова и снова выдумывая страшилки.

А если серьезно? Должна быть веская причина, по которой красивый и богатый молодой мужчина платит за секс. Что, если он только что ее назвал? Я не уверена, что готова ко всему. Я вообще ни в чем не уверена!

Сложно оказывается только в первый раз. Дальнейшая примерка проходит не то чтобы спокойно, но значительно быстрее. Архипов сидит на диванчике, а я просто показываю ему комплекты. Никакой реакции, кроме чуть поблескивающих серых глаз, нет. Я не знаю, что из примеренного нравится шефу, а что нет, так что откладываю на свой вкус.

Стильные и дорогие комплекты мечтаю взять, а откровенно пошлые боди с вырезами на интимных частях тела, комплекты, словно созданные для съемок порно и просто до ужаса неудобные корсеты, откладываю в сторону.

Здесь есть и рубашки, и пижамы, и тонкие шелковые сорочки, в которых я нравлюсь сама себе. Давно я не покупала таких дорогих и красивых вещей. Пока примеряю очередные шортики и тонкую маечку, приходит до ужаса постыдная мысль: если шеф расплатится наличкой, вернуться позже и сдать что-нибудь назад, получив хотя бы немного денег на еду. Потом я вспоминаю, что нижнее белье не подлежит возврату, а еще позже Владислав окончательно разбивает все мои мечты, проводя картой над терминалом.

Впрочем, я уже не думаю ни о чем, только удивленно таращусь на кучу пакетов. Ибо едва я вышла из примерочной, с особой тщательностью разделив там то, что подошло, и что я сочла слишком пошлым, шеф скомандовал "Мы возьмем все!", и консультант живо все перемешала.

Я с удивлением понимаю, что прошло почти три часа. Прежде, чем отправиться дальше по магазинам, мы садимся в небольшом ресторанчике пообедать. Это немного смиряет с действительностью. Я могу заказать вкусный суп, в кои-то веки пообедать чем-то здоровым и сытным.