Я тебе не достанусь
Шрифт:
Ну, а более точные сведения о принце я надеялась получить от Бекки, и она меня не разочаровала. К тому времени, когда она вернулась с бала, я уже спала, но она ворвалась в мою комнату как ураган.
– Ах, Лана, мне так много нужно тебе рассказать!
Когда я протерла заспанные глаза и разглядела на ее губах улыбку, то поняла, что ее первый бал прошел хорошо.
– Его величество так авантажен! Я так боялась подходить к нему – думала, что лишусь чувств, когда меня будут представлять. Но он взглянул на меня с такой отеческой приязнью, что я едва
– А его высочество? – направила я разговор в сторону более интересовавшего меня объекта.
– О, его высочество очарователен! Он красив, умен, и у него безупречные манеры, – она отчего-то смутилась.
Ну, насчет красоты и манер было понятно, а вот когда она успела оценить его ум? Я посмотрела на нее с подозрением, и румянец выступил у нее на щеках.
– Ах, Лана, прости, но я немножечко завидую тебе! Какое это счастье – выйти замуж за столь блестящего молодого человека. Как я хотела бы, чтобы король Венсан хоть немного был на него похож, но на это вряд ли стоит надеяться.
Я смотрела на нее с изумлением. Никогда прежде она не выражала свои чувства так открыто. Бедняжка Бекки – она влюбилась!
Нет, я ничуть не сердилась на нее за это, но я понимала, как много боли могло принести увлечение человеком, который был для нее недоступен. И одно дело – выйти замуж за нелюбимого, когда твое сердце свободно, и совсем иное – когда оно полно любви к другому.
Но, чтобы не смущать ее еще больше, я предпочла оставить эту тему и спросила о нарядах присутствовавших на балу дам. Потом – о музыке, что там играла, и об убранстве дворца. Но на какие бы вопросы ни отвечала Бекки, было видно, что мысли ее всё время обращаются к принцу Патрису, и как только появлялась возможность упомянуть его в разговоре, она делала это.
Мы проболтали почти до утра, и Бекки так и уснула на моей кровати.
Принц Патрис
Самой составить мнение о его высочестве у меня появилась возможность через неделю после бала в королевском дворце – принц нанес нам визит, вызвав немалый переполох в нашем особняке. Мы понимали, что рано или поздно это должно было случиться – познакомиться со мной в другом месте было затруднительно. Меня не приглашали на балы и приёмы, а в театре при большом скоплении народа наш с ним разговор вызвал бы ненужные пересуды.
Бекки, которая никогда прежде не заботилась о нарядах, замучила горничную, выбирая платье. И только после того, как и я, и мадемуазель Пикард, заверили ее, что она выглядит восхитительно, спустилась к гостю.
Вернее, мы спустились вместе, но в присутствии слуг его высочество беседовал лишь с ней. С первого взгляда гость не произвел на меня сильного впечатления. Да, он был старше, чем на портрете, но он по-прежнему был невысок и довольно щупл. Его светлые волнистые волосы доходили до плеч и, как мне показалось, были тщательно уложены и напомажены.
Как только лакеи, принеся блюдо с фруктами и кувшин с лимонадом, удалились, Патрис стал вести себя более свободно, и сразу понравился мне чуть больше.
Бекки поблагодарила его за превосходный прием во дворце и попросила передать эту благодарность их величествам. Он заверил ее, что непременно сделает это. Мы поговорили о природе, о музыке, о театре – было не так много тем, которые подходили для разговора между малознакомыми людьми. Я с удовольствием завела бы разговор о книгах, но побоялась, что его высочество не разделит наши с Бекки литературные вкусы.
Когда принц откланялся, кузина потребовала, чтобы я признала, что он очень мил, и я охотно сделала это. С ним было приятно общаться.
Этот бальный сезон я провела затворницей, зато достигла куда больших успехов в изучении шелларского языка, чем постоянно выезжавшая Бекки. Официально еще не было объявлено о помолвке короля Шеллара и принцессы Агаларской, и частые визиты к нам принца Патриса многие в свете связывали с его чувствами к принцессе. Мне показалось, такие слухи весьма нравились кузине.
Большинство вельмож на период межсезонья, когда в столице воцарялась скука, выезжали в свои поместья, но мы по вполне понятной причине не могли поехать в Агалар. И оттого особенно обрадовались, когда его величество пригласил нас в свою загородную резиденцию.
Там было так красиво, что захватывало дух, и я с удовольствием часами гуляла по ровным парковым аллеям, наслаждаясь пением птиц и свежим воздухом. Обычно компанию мне составляла Бекки, но часто – и сам принц Патрис. Весь мой опыт в общении с противоположным полом сводился к тому, что я почерпнула из книг, и потому я не взялась бы утверждать это уверенно, но мне казалось, что я нравлюсь его высочеству. Да, возможно, это объяснялось тем, что он уже считал себя связанным со мной определенными обещаниями, но данное его отцом слово отнюдь не обязывало его проявлять ко мне симпатию.
И его внимание заметила не только я. Матушка однажды сказала мне с улыбкой:
– Я рада, Элана, что между тобой и принцем Патрисом вспыхнули чувства – брак по любви куда приятней брака по расчету.
Не знаю, что дало ей основания говорить о каких-то чувствах с моей стороны. Да, мне льстило его внимание, и сердце наполнялось гордостью, когда я видела, каким восторгом вспыхивают его глаза при моем появлении. Возможно даже, что я немного была им увлечена, но я не была уверена, что это – именно то, что принято называть любовью.
И мне иногда бывало стыдно перед Бекки, которая как раз была влюблена по-настоящему.
Наши частые прогулки с принцем не остались незамеченными и мадемуазель Пикард и вызвали ее недовольство. Она даже осмелилась поговорить об этом с моим отцом, но, к вящему своему сожалению, не нашла у него поддержки.
Когда пришла зима, из Шеллара прибыл подарок – кованый сундук, наполненный мехами. В Алькании это стоило целое состояние, но Бекки ничуть не была обрадована. Этот подарок в очередной раз напомнил ей, в какую холодную страну ей предстояло отправиться после замужества.